Вайолет Винспиер - Дыхание песков Страница 14

— Вы говорите все это только, чтобы побольнее ранить мое самолюбие. Вы и целовали меня из одной лишь жестокости, — Жанна снова попыталась вырваться, но напрасно; никогда еще не приходилось ей сталкиваться с такой сокрушительной силой и безжалостностью. Девушке показалось, что дон Рауль готов кинуться на нее и разорвать на части под окнами номера Милдред.

Внезапно испанец резко отпустил Жанну, и она, пошатнувшись от неожиданности, оперлась о ствол дерева и уставилась на него полными боли глазами, казавшимися громадными на бледном тонком личике. Ее исцелованные губы распухли и стали вишневыми, стола небрежно свисала с плеч, а волосы на висках растрепались.

Рауль Сезар-бей рассматривал ее, словно султан, добившийся своего и теперь наслаждавшийся результатом содеянного.

— Это был необычный вечер, — произнес он, поправляя галстук и поднимая гвоздику, выпавшую из петлицы. — Вернувшись в Марокко, я буду его вспоминать.

— Наверное, потому, дон Рауль, — собрав остатки сил и мужества, Жанна старалась говорить со всей холодностью, на какую только была способна, — что вам впервые в жизни отказала женщина.

— Да, я запомню и это и многое другое. А вы достойны гораздо лучшей участи, чем подбирать крохи с чужого стола. Подумайте об этом, Жанна Смит. Даже если и не поедете со мной в Эль Амару.

— Нет, — вырвалось у нее, — ни за какие деньги.

— Что ж, так тому и быть, — он воздел руки в шутливом жесте покорности судьбе. — Как говорят у нас на Востоке, «начертанное в Книге Судеб — случается непременно». Остается пожелать вам спокойной ночи, сеньорита, — и дон Рауль коротко поклонился.

— Сеньор!

— Да?

— Вы поступили, конечно, очень великодушно, прислав мне платье и туфли, но я… я хотела бы заплатить за них.

— Этим вы смертельно оскорбите меня! — сверкнув глазами, он шагнул вперед, и Жанна, придерживая накидку, в страхе бросилась к отелю. Она бежала не оглядываясь. В этом не было нужды: обратив ее в паническое бегство, дон Рауль безудержно хохотал ей вслед.

Запыхавшись, Жанна добралась до номера и вставила ключ в замочную скважину. У нее был свой вход в спальню, чтобы не беспокоить Милдред во время сиесты, возвращаясь с очередного поручения. Сейчас же ей оставалось только уповать на то, что Милдред еще не вернулась из казино.

Девушка вошла в спальню, включила свет… и тут же из соседней комнаты раздался голос:

— Это ты, Смит? Что так поздно? Поди сюда и объяснись.

Жанна окаменела. Ее мозг был парализован страхом иначе бы она сообразила скинуть накидку, затолкать под кровать и, дождавшись потом подходящего момента, повесить на место в шкаф. Но при звуке хозяйкиного голоса чувство вины словно пригвоздило Жанну к месту.

Не успела она прийти в себя, как дверь распахнулась и в спальню ворвалась Милдред. Злыми глазами писательница уставилась на свою юную секретаршу, пристально вглядываясь в ее покрасневшее лицо, растрепавшиеся волосы и серебристое платье, с наброшенной поверх меховой накидкой.

— Моя стола! — пронзительно завизжала писательница, вихрем налетев на Жанну, так что та даже попятилась, и сорвала с нее мех. — Ах ты, воровка! Развлекалась где-то, одетая с ног до головы во все чужое! Не сомневаюсь, что и платье — тоже из моего шкафа.

— Нет, — Жанна пришла в себя и даже удивилась, ощутив неожиданно прилив отваги. — Размер не ваш, миссис Нойес, и я могу показать визитную карточку, которая была к нему приложена. Платье мне подарили… Простите, что взяла у вас накидку, но я собиралась ее вернуть. И обращалась с ней аккуратно. Она в целости и сохранности.

— Какое складное вранье! — глаза Милдред горели злобой. — Хочешь, я сейчас позову полицию, пока ты еще что-нибудь не украла, и устрою скандал? А то порядочные люди не смогут спать спокойно, когда ты рядом.

— Прекратите говорить глупости, — перебила Жанна. — Я не воровка, и вам это прекрасно известно. Конечно, глупо было брать вашу накидку, но вы ни за что бы не одолжили мне ее. Давно хотела сказать, миссис Нойес, что доброта и благородство вам не свойственны.

— В самом деле, милочка? — наманикюренные ногти Милдред впивались в мех, словно ее одолевало желание расцарапать побледневшее лицо Жанны. Сама она прямо побагровела от злости.

— Что ж, тогда позволь сказать, что с меня достаточно! Сегодня я могла бы запросто упечь тебя в тюрьму. Так что либо ты извинишься, либо собирай вещи и выметайся отсюда сию же секунду.

Жанна молча разглядывала хозяйку, на которую долгое время безропотно трудилась, ни разу не услышав в ответ «спасибо». Какой же она оказалась жадной и недалекой! Жившая в мире надуманных страстей писательница не смогла понять и простить искушения, одолевшего юную неопытную девушку. Жанна припомнила откровенные слова дона Рауля о том, что эгоистичная хозяйка недооценивает ее, и так будет продолжаться, пока она не уйдет от этой женщины.

— Хорошо, миссис Нойес, — решительно произнесла она, — я соберу вещи и утром уйду отсюда.

— Ну уж нет, убирайся немедленно! — злобно прошипела Милдред. — Можешь отправляться к тому, кто подарил тебе это платье. Свидание в кино, как же! В роскошном платье из лучшего магазина? Хотя у тебя, Смит, вечно такой кислый вид, словно ты лимон проглотила, но я всегда подозревала, что ты так и норовишь на улице подцепить какого-нибудь кавалера. Что же он на мех не раскошелился? Да уж, за меха-то нужно расплачиваться не только улыбками. Вот у тебя и есть сегодня такая возможность. Отправляйся к нему прямо сейчас и скажи, что тебе негде ночевать.

— Не можете же вы выгнать меня в темноту! — возмутилась Жанна. — В конце концов, это нелепо — поднимать такой шум из-за накидки, о которой вы в другое время даже не вспомнили бы. Я терпеливо и безропотно трудилась на вас, а вы обращаетесь со мной так, словно я сидела на вашей шее.

— Я нанимала тебя на работу, ничтожество, — огрызнулась Милдред, — но больше ты мне не нужна. Немедленно убирайся из моего номера и можешь отправляться к своему приятелю. Судя по этому платью, денежки у него водятся. Слишком уж я была великодушна, приютив у себя выскочку, плебейку из сиротского дома.

— Вы возили меня с собой, чтобы иметь домашнюю рабу, — отчаяние заставило Жанну начать огрызаться в ответ. — Я работала под вашим неусыпным надзором по шестнадцать часов в сутки, перепечатывая эти вымученные любовные истории. Будь по-вашему, сейчас я уйду, но вы вряд ли найдете себе другую такую же дурочку, которая будет без отдыха вкалывать на вас. Не все, миссис Нойес, готовы, как я, довольствоваться малым и при этом испытывать благодарность.