Дебора Тернер - Две жизни Страница 14

— Так мы все еще друзья?

Ха! Оказывается, мы были друзьями, внутренне бушевала Рут. Нет уж, дудки! Все что угодно, но на дружбу с ним я не согласна. Впрочем, вмешался в этот момент голос разума, то, что начинало складываться между ними, было очень похоже на дружбу… И разве это не единственно возможный для них вид отношений?

— Да, конечно. — Ответ Рут прозвучал довольно бодро.

— В таком случае не буду злоупотреблять вашим гостеприимством, — с легким сарказмом произнес Генри и коротко рассмеялся. — Спокойной ночи, Рут.

— Спокойной ночи, Генри.

Она продолжала стоять у веранды, до тех пор, пока не скрылась за поворотом его машина. Что привело его сюда? Чувство ответственности, конечно: ведь Генри видел, как худо было Рут, когда она оступилась в воду, и захотел убедиться, что теперь с ней все в порядке. Исполнив свой долг, он тут же уехал, и больше Рут никогда его не увидит. Видимо, о таких случаях и говорят: расстались друзьями…

Дрожа всем телом, девушка дотащилась до двери и, с силой захлопнув ее за собой, заперла еще и на засов.

— Вы что, запасаетесь на время циклона? — поинтересовалась хозяйка магазина, укладывая покупки в пакет.

— Какого циклона? — удивленно спросила Рут. — Он ведь только что прошел.

— А разве вы не слышали? Сегодня утром сообщили, что надвигается новый. Возможно, еще более сильный, чем предыдущий.

— Такого раньше не бывало — чтобы три циклона в год!

— Чего вы хотите? Глобальное потепление! Мой внук называет это глобальным предупреждением. Голова! Все знает. Конечно, для бизнеса циклоны ничего хорошего не сулят.

— Пока он дойдет до здешних мест, может ослабеть, — попыталась успокоить ее Рут. — Кроме того, нас защищают горы.

Рут взяла пакет с продуктами, попрощалась с хозяйкой и вышла из магазина. На васильково-голубом небе ослепительно сияло солнце. Было жарко, и чувствовалось, что зной нарастает. Циклоном и не пахло.

Может быть, все-таки сделать закупки? Нет, не стоит. Прогнозы часто бывают ошибочными, да и холодильник у меня маленький, рассуждала Рут.

Лучше занесу домой продукты, отправлюсь к озеру и войду в воду… А, собственно, зачем тянуть? Это можно сделать и вон там, где плещутся в воде малыши.

С пластиковым пакетом в руках Рут прихрамывая пошла по песчаному пляжу.

Ей стоило больших усилий подойти поближе к воде. Она едва не упала — так кружилась голова. Во рту пересохло, сердце тяжело билось. Солнце нещадно пекло затылок. Наконец Рут нагнулась, расстегнула и сняла сандалии. Выпрямившись, она глубоко, с шумом вдохнула и выдохнула, вновь вдохнула и сделала решительный шаг.

Вода легкой прохладой коснулась пальцев ног, обтекла подошвы, поднялась до щиколоток… Дрожь волной прошла по ее телу. Внутри все сжалось. Из груди готов был вырваться истошный крик…

Подавив неистовое желание бежать отсюда как можно дальше, Рут вытащила ногу из вязкого песка и сделала шаг вперед. Постояв, шагнула еще раз… и еще… Все, больше не могу! — поняла она.

Рут жадно ловила воздух открытым ртом. Господи, за что такие мучения? Далось ей это море — она спокойно может прожить без него всю оставшуюся жизнь…

Девочка лет пяти, кружившая в замысловатом танце неподалеку, приблизилась к ней. С нежного, намазанного кремом от загара личика на Рут серьезно глянули большие, ясные, серые глаза. Панамка, прикрывавшая коротко стриженные блестящие светлые волосы, неодобрительно качнулась.

— Вам надо было надеть шляпку, — строгим, «маминым» голосом проговорила она, нарушив ход мыслей Рут.

— Это верно. — Ей оставалось только проглотить справедливое замечание.

— А у вас есть шляпка?

— Да. Такая большая, с цветком на ленте. — Сердце Рут стало биться чуть медленнее, панический страх постепенно проходил, дыхание выравнивалось.

— Не стоит оставлять ее в машине. — Девочка явно повторяла недавно слышанные слова. — Она не спасет вас от солнечного удара, если будет лежать на заднем сиденье.

Рут состроила виноватую мину.

— Больше никогда не появлюсь на пляже без шляпки и крема от загара.

— Уж постарайтесь! — И новая знакомая, не выдержав, прыснула.

Ее смех был столь заразительным, что Рут тоже расхохоталась.

— Ой, а что у вас с ногой? — внезапно посерьезнев, спросила девочка.

— Я ее порезала.

— Смотрите-ка, а рана, кажется, воспалилась.

В это время Рут услышала скрип тормозов за спиной и обернулась. Улыбка сползла с ее лица: из остановившейся рядом машины выходил Генри.

— Добрый день, Рут.

— Вы его знаете? — подозрительно спросила девочка, в то же время с восхищением глядя на стройного мужчину в светлых брюках, легкой рубашке и солнечных очках.

— Да, — ответила Рут.

Теперь она жалела, что сразу же не отправилась домой.

— Мама не разрешает мне ездить в машине с чужими дядями. — Девочка, очевидно, уловила какую-то напряженность в отношениях взрослых.

— Твоя мама абсолютно права, — сказал улыбаясь Генри. — Никогда не садись в машину к чужим… Но мы-то с этой тетей друзья, так что ей можно.

Одарив Генри светлой и уже доверчивой улыбкой, девочка сказала:

— И вы тоже без шляпы! Это же опасно!

— Ну, сейчас-то мы сядем в машину, — ответил Генри. — Но я тебе обещаю, что Рут никогда больше не будет выходить на улицу с непокрытой головой.

Рут немного задевало то, что все внимание Генри было поглощено девочкой. А та, кокетливо улыбнувшись, прощебетала:

— Вы ее отвезете домой? У нее нога болит. А моя мама говорит, что если понежнее поцеловать болячку, она быстро пройдет.

— Келли! Где ты? Иди сюда! — раздался невдалеке женский голос.

— Это меня. Я пойду. До свидания. — Девочка еще раз улыбнулась обоим и упорхнула — легкая, словно бабочка.

Взглянув на Рут, Генри все понял.

— Она же ребенок, что с нее взять? Нельзя же…

— Да, конечно. Но так поступают все. Добрым, порядочным людям хочется узнать, что со мной, посочувствовать мне. А я ненавижу, когда меня жалеют. Тем самым они лишний раз напоминают, что этот шрам отныне и на всю жизнь будет служить мне чем-то вроде визитной карточки. Нет, я не хочу, чтобы меня жалели! — Последние слова она почти выкрикнула. И только тогда поняла, что слишком разгорячилась. И что гнев ее совершенно несоразмерен поводу.

Темные очки Генри не позволяли разглядеть выражения его глаз, но Рут не сомневалась, что он внимательно слушает ее.

— Я и не думал вас жалеть. — Уголки его губ приподнялись в доброй улыбке.

— Я не вас имела в виду. — Рут все еще чувствовала себя не в своей тарелке. — Мне сделают еще одну операцию, потом тренировками я приведу ногу в рабочее состояние и все будет в порядке. Но сейчас я просто устала от сочувствия, и меня порой заносит. Извините.