Лианна Уилсон - Ошибок не избежать Страница 16

Вдруг Сидни поняла, что никто еще не целовал ее так. Никто не мог сравниться с ним. Ее потряс не поцелуй. Ее потрясло то, что подарил его Люк.

Она приникла к нему и ждала продолжения.

И тут он отстранился от нее.

Почему? Может, ее страсть отпугнула его? Или он услышал, как Эмили смахнула тарелочку со столика?

Ее всю трясло — от пережитого и ожидания того, что за этим последует. Она ждала, что Люк подаст какой-нибудь знак, скажет, о чем он думает, или хотя бы перестанет хмуриться.

Считает ли он, что их поцелуй был ошибкой? Раскаивается ли? И если нет, то почему молчит?

Люк открыл перед ней дверцу машины и устроил Эмили на заднем сиденье. Сидни села в его «лексус» и пристегнула страховочный ремень. Она старалась не обращать внимания на его близость, когда он сел за руль. Она могла бы протянуть руку и прикоснуться к его руке, ноге, к ладони. Но не стала.

Люк молчал. Сидни слышала каждый вздох, шелест подгузника Эмили, беспокойно елозившей у них за спиной, и шум заводящейся машины.

Люк выехал с парковочной площадки на главную улицу и покосился на нее. Его руки сжимали руль, будто он хотел сломать его.

— Этого не должно было случиться.

Сидни не ожидала таких слов. Ее передернуло. Она не знала, что он имеет в виду: проказы Эмили или их поцелуй.

Сплетя пальцы на коленях, Сидни убеждала себя, что он говорит о дочери. Разве не о ней он все время ведет речь? Не о ней задает вопросы? Эмили была его главной и единственной заботой.

Сидни вспомнила его исполненный муки взгляд, когда он схватил Эмили и прижал к себе, будто их могли разлучить навсегда.

— Тем не менее, такое бывает, — прошептала она дрожащим голосом. Сидни сознавала, что не должна никогда больше целовать Люка, но ей так хотелось. Безумно хотелось. До боли в сердце.

— Только не у меня. — Люк сжал зубы.

С трудом она прониклась смыслом его слов. Если не он виноват, то кто? Эмили? Разве можно винить десятимесячного ребенка в том, что он решил расправить крылышки? Значит, обвинение адресовано Сидни. В ней поднялось раздражение на Люка.

— Ясно, — огрызнулась она и выразительно посмотрела на дочь Люка, чье появление он не предусматривал и о чьем существовании узнал только на прошлой неделе.

Люк перехватил ее взгляд.

— Моя дочь помогла мне понять, что я совершил ошибку. Грубую ошибку.

Теперь Сидни стало очевидно, что он имеет в виду поцелуй. Пустые надежды. Натянутая ниточка лопнула. Сидни разгладила юбку, сожалея, что не может спрятаться под сиденье.

— Люк, что было, то было. Давайте не будем делать из мухи слона. — Она попыталась отшутиться. — Поверьте, я не стану настаивать на свадьбе только из-за того, что вы меня поцеловали.

Люк пронзил ее взглядом.

— Я говорю не о поцелуе.

Его небрежный тон ранил Сидни.

— С этим я справлюсь. Я хотел сказать, что моя дочь могла пострадать.

— А… — Женщина сидела, прислушиваясь к беспорядочному биению своего сердца и стараясь собрать разбежавшиеся мысли. Она намотала на палец ремешок своей сумочки и, затянув, смотрела, как он распухает и краснеет. Вздохнув, ослабила натяжение. — Люк, как бы ни старались родители исключить малейшую случайность, это неосуществимо. Невозможно предвидеть все потенциальные проблемы. Невозможно следить за младенцем каждую секунду в течение всего дня. — Она говорила так же быстро, как скакал ее пульс, убеждая себя учиться на собственных ошибках. Например, больше не целоваться с Люком! — Будут несчастные случаи. Эмили поцарапает коленку, ушибется. Вы ее поцелуете, и жизнь пойдет дальше. — Сидни смотрела на мелькающие светофоры и мысленно подгоняла Люка: скорее, скорее домой! — Каждый случай научит вас чему-нибудь. И ее тоже. Вам не удастся защитить ее от жизни. Ошибок не избежать. Они входят в процесс обучения.

У нее горело лицо. Если тараторить и дальше, может быть, все забудется. Хотя, признаться, Сидни не хотела забывать тот единственный поцелуй.

Люк взглянул на Сидни. У нее замерло сердце. Его глаза завораживали. Когда он снова перевел взгляд на дорогу, женщина смогла перевести дыхание.

— Если бы не проклятый поцелуй, — вдруг проговорил Люк, — Эмили не оказалась бы на грани несчастного случая. Это было неосторожно. Глупо.

Его слова, как удары ножа, пронзали ей сердце. Так и есть. Он винил в происшедшем ее! Как будто она лезла целоваться!

— Послушайте, Люк, я готова признать, что это было несвоевременно. И неожиданно. Но давайте не будем делать из этого проблему мирового значения. Вы правы, Эмили Могла пострадать. Но не пострадала. Финал. Занавес.

— Это симптом, Сидни. Я должен позаботиться о том, чтобы он не превратился в болезнь.

Словно защищаясь, она скрестила руки на груди.

— Больше этого не повторится.

— Вы не можете гарантировать, пока мы работаем вместе. — Он взъерошил пальцами волосы.

— В таком случае остается единственное решение. — Но почему ей так тяжело? Почему ей вдруг стало казаться, что она без него пропадет? — Вероятно, нам следует расторгнуть наш договор. В конце концов, моя помощь вам уже не нужна. Вы вполне способны справиться самостоятельно. Хороший отец не тот, кто вовремя меняет подгузники или кормит по часам, а тот, кто любит своего ребенка. А ваша любовь к Эмили очевидна. — Сидни решительно уклонилась от его руки, которую Люк было протянул к ней.

— Я нуждаюсь в вашей помощи. — Он сжал губы и уставился на габаритные огни идущей впереди машины. — Слишком много волнений за один вечер.

И для Сидни тоже! Она чувствовала подступающую слабость, и ей хотелось оказаться дома. Там она уляжется в постель со скучной книжкой, которая усыпит ее. И ни о чем больше не надо будет думать. Но она знала, что… ей будет сниться этот поцелуй… и Люк.

Люк припарковался у подъезда Сидни и повернулся к ней. Падавшая на его лицо тень не могла скрыть выражения откровенной досады.

— Сидни, я совершил ошибку. Я не должен был целовать вас. Не знаю, почему…

— Неважно, — прервала Сидни. Ей не хотелось слушать его извинения или объяснения.

— Нет, подождите. Я не пытаюсь завести роман. Я никогда не хотел жениться, насмотрелся на своих родителей… — Его голос постепенно угас, и их окутало молчание.

На его скулах играли желваки. Видно было, что он нервничает, и она взялась за ручку дверцы, готовясь бежать. Надо уходить, пока не наделала глупостей, например не принялась снова утешать его.

— Я вечно проклинал отца за его отношение к матери. Мой отец… Он не был хорошим мужем. Раньше мне тяжело было говорить об этом. Но теперь… Он постоянно заводил интрижки. Из-за этого однажды и ушел. Нашел себе женщину помоложе и не обремененную ребенком. А сегодня я вдруг понял, что унаследовал его гены…