Кэтти Уильямс - Войди в мой мир Страница 17

Ее нежное тело, горящее желанием, было для Тео как плот для тонущего. Только сейчас он осознал, насколько сильно ему не хватало такого человеческого общения. После Елены он заставил себя ничего не чувствовать, вот ничего и не чувствовал: в присутствии любой женщины, какой бы прекрасной, физически привлекательной или даже доступной она ни была, ничто в нем не откликалось на сексуальный призыв.

И даже когда он был с Еленой, секс не являлся главным блюдом их меню. Ее женственная хрупкость не давала бурно проявиться его мужскому началу, и Тео довольствовался тем, что ждал, пока Елена сама выберет время.

Его тело уже давно не знало удовлетворения. Тео спрятал лицо в светлых шелковистых волосах Софи и вдохнул чудесное благоухание, смесь запахов шампуня и кондиционера для волос: этот аромат всегда казался ему квинтэссенцией женственности.

И — о чудо! — Тео не чувствовал себя предателем. Ни в коей мере эта женщина не представляла собой угрозы его драгоценным воспоминаниям.

— Я бы донес тебя до кровати, но…

— Но решил не смущать меня, а то вдруг я буду виновата, что ты оказался в больнице с переломом позвоночника.

Тео рассмеялся. А у неё есть чувство юмора, это здорово. Значит, она не очень серьезно относится к происходящему.

— В таком случае смущаться бы пришлось нам обоим…

Но, если честно, Тео и в самом деле предпочел бы отнести Софи в постель и бережно уложить на ложе. Забавно, если учесть, что Тео в жизни не встречал человека менее склонного к романтике, нежели он сам.

Но вот что он не позволит сделать Софи, так это раздеться самой. Он проделает это сам, медленно, смакуя каждое мгновение.

Софи блаженствовала, словно кошка, умявшая целый кувшин сливок. Та часть ее мозга, которая пока не отключилась, все еще пребывала в изумлении: как она может испытывать такое удовольствие рядом с посторонним мужчиной.

Сквозь задернутые занавески просачивалось мало света, но все-таки в комнате не было темно. Софи, восхищенная и возбужденная, любовалась на игру мускулов на руках и плечах Тео, когда он сиял с нее джинсы и, опустившись на колени у кровати, избавился от своего джемпера. Его тело было гибким и тренированным, как у атлета на пике формы, а еще загорелым — самым прекрасным, какое только Софи доводилось встречать.

В данный момент ее беспокоила лишь мысль о том, что на ней надето не самое лучшее нижнее белье. Она была твердо уверена, что все женщины, с которыми спал Тео, носили сексуальное кружевное белье. Дорогой изысканный шелк, а не простые трусики, купленные на распродаже…

Но эта тревожная мысль испарилась через три секунды, поскольку Тео снял свои трусы и устроился между ее бедер.

Тео испытывал боль, борясь с ошеломляющей силы желанием просто взять Софи. Никаких прелюдий, предварительных ласк, просто отчаянная необходимость получить удовлетворение. Но все же он хотел доставить удовольствие Софи и ощутить, как она отвечает ему.

Он сделал глубокий вдох, собираясь силами, а затем наклонился к Софи и начал потихоньку тянуть ее джемпер вверх. Он, должно быть, предавался этому занятию в мечтах, сам того не осознавая. А с какой бы стати ему было затаивать дыхание, видя, как все шире становится полоска гладкой кожи, предстающая перед его жадным взором?

И никакого лифчика! Для женщины достаточно хрупкого сложения у нее были на удивление пышные груди, с четко очерченными сосками, до которых Тео сначала дотронулся большими пальцами. А когда соски затвердели, он прикоснулся к ним языком, ртом, зубами, наслаждаясь ее попытками вырваться.

Он никак не мог оторваться от этих сладостей, затягивая соски в рот и сжимая их, пока Софи не застонала, умоляя его войти в ее тело.

— Потерпи, — сказал Тео, наклоняясь и проводя губами по её плоскому животу, желая попробовать на вкус каждый дюйм этого соблазнительного тела.

Тео вдохнул запах Софи, наполнив им грудь, затем нежно провел пальцем между ее бедер. Он больше не мог медлить. Когда она забилась от его прикосновений, Тео приподнялся и, сделав несколько резких толчков, вошел в нее.

Кульминация оказалась чудесной, непередаваемой.

Их тела были липкими от пота, когда Тео наконец-то лег рядом с ней. Он хотел поинтересоваться, каковы были впечатления Софи, но с неприятным чувством осознал, что это был как раз тот вопрос, который ему задавали женщины, вопрос, который он всегда находил крайне раздражающим.

Он повернул Софи лицом к себе и нежно убрал волосы с ее лица.

— Следовало ли нам делать… это? — выдохнула она.

Софи чувствовала нарастающую тревогу. Нет, она не сожалела о своих оставленных принципах, но не могла не думать о том, что же ждет ее дальше, будет ли логическое продолжение, дающее смысл ее поведению. Будет лучше, если он скажет ей, что это все было ужасной ошибкой, поскольку так она могла бы воссоздать свою «крепость» и возвратиться к здоровой антипатии.

— Что за вопрос? — Тео поцеловал уголок ее рта, что уже само собой дало ей ответ, которого она искала. Да… Никакой ошибки не было. — Ты не боишься, что, будучи твоим любовником, я попрошу уменьшить мою квартплату?

— А ты не боишься, что я могу попросить тебя платить немного больше?

— Я бы стал…

— Стал бы — что? Я пошутила.

— Стал бы платить больше — достаточно, чтобы вытащить тебя из твоего финансового кризиса, другими словами.

Софи напряглась.

— Я бы никогда не попросила тебя об этом!

— Знаю. Я просто предложил.

— Спасибо, но не нужно. — Она начала отодвигаться, но он крепко держал ее за плечи.

— Я не хочу начинать спор, Софи, — холодно заметил Тео. — Я предложил. Ты отказалась. Все в порядке, я больше не подниму этот вопрос.

Его одолевало искушение подвести ее к грани между гордостью и глупостью, но ничего хорошего из этого бы не вышло, несмотря на то, что Софи считала Роберта — скользкого Роберта — тем, к кому она могла бы обратиться в час нужды. Но все равно. Это ее жизнь, и ей решать, как правильно поступать.

— Я не объект для благотворительности, — не удовлетворилась его словами Софи. Между ними не могло быть никакой игры и никаких предложений с его стороны о том, чтобы вытащить ее из долгов. Их жизни никогда не переплетутся. — Я не думаю, что тебе нужно помогать мне компьютерной программой.

Ну да… Разве финансовая помощь отличается от посвящения кому-то своих сил и времени? Все равно, она чувствовала бы себя его должницей, и это послужило бы началом зарождения в ней чувства вины.

Тео чувствовал, что может прочитать эту женщину как открытую книгу. Он был моментально обворожен тем, как неумело Софи скрывала свои чувства.