Морин Чайлд - Шторм надежды Страница 17

— Закрой за мной и никому другому не открывай.

— Не открою.

Кивнув, он открыл дверь, шагнув в пасть шторма, и закрыл ее за собой.

— Будь осторожен, — сказала Карен, но слишком поздно: Сэм уже ушел.

Время ползло, час сменялся другим.

Карен надела джинсы и одну из рубашек Сэма. Она объяснила себе это тем, что рубашка Сэма больше, чем ее, и поэтому в ней свободнее и удобнее. Но если честно, то она должна была признаться себе, что ей нравится ощущать запах Сэма, который хранила его рубашка, и это было почти так же хорошо, как оказаться в объятиях Сэма.

Слезы опять запросились из глаз, когда Карен пересекала комнату в семидесятый раз. Если бы вытянуть пройденное в одну линию, то, наверно, уже образовалось бы расстояние до Монтаны, подумала она. Но это не помогло стереть из ее сознания и сердца Сэма.

— О боже, — пробормотала она, обхватывая себя руками. Зачем она сказала ему о причине разрыва с ним? Конечно, он не сочтет ее достаточно серьезной. Он ведь морской пехотинец до мозга костей. Как и Дэйв.

Карен подошла к окну, отодвинула плед Сэма и посмотрела на улицу. Дождь все еще лил, но с меньшей силой. Тучи заволокли небо, ветер завывал и стонал, как заблудшая душа.

Женщина в комнате смотрела на женщину в стекле и думала, что Сэм прав. Но разве она недостаточно сильна, чтоб быть женой морского пехотинца? Или прячется за своими страхами, потому что не хочет мириться с тем, что может не выдержать борьбы с тревогой и разлуками, которые являются неотъемлемой частью военной жизни?

Это соображение было тяжело принять. Если бы Дэйв был жив, отказалась бы она от замужества? Могла бы она лишить его того, в чем нуждается каждое живое существо? Обиделся бы Дэйв, если бы она пыталась заставить его отказаться от службы в армии, отказаться быть самим собой?

Мысли роились в ее голове одна мрачнее другой. Темнота прильнула к окну, и дождь хлестал в него. И Сэм был где-то там, посреди урагана. Карен положила ладонь на холодное стекло, как будто, прикасаясь к нему, она могла поддерживать связь с Сэмом. А не заботиться о разрыве с мужчиной, который любил ее и пытался восстановить связь между ними.

Его толкал ветер.

Его поливал дождь.

А Сэм едва замечал это. Его голова была слишком занята Карен, чтоб думать о чем-то еще.

Он проходил дом за домом, видя темные заколоченные окна, брошенные автомобили, закрытые ставнями магазины. Как будто он был последним уцелевшим человеком на планете.

Промокший насквозь, Сэм продолжал двигаться, наклонившись навстречу ветру, нуждаясь в этом одиночестве, чтоб попытаться понять, что, к дьяволу, он обязан сделать. Отказаться от Карен? Забыть о том, что было между ними? О том, что он чувствовал, когда они были вместе? Черт, большинство людей проводят всю жизнь в поисках того, что они с Карен обрели.

Логическая половина его мозга пыталась рассуждать: «Если она не соглашается принять тебя таким, какой ты есть, какая же это может быть жизнь?» Но логика не имела понятия о том, что он чувствует. И кроме того, он не из тех, кого бросают. Может ли он отказаться от Карен, не попытавшись бороться за нее?

От этой мысли он остановился.

Конечно, он не может отказаться от нее, уйти.

Разве он ушел бы, если бы Карен была больна?

Или ранена? Нет. Тогда почему он будет отворачиваться от нее лишь потому, что она напугана?

Улыбка поползла по его лицу, несмотря на усилившийся дождь, поливающий его. Откинув голову назад, Сэм посмотрел в небо и сказал:

— Мне жаль, что ты потерял Карен, Дэйв. Но я ни в коем случае не потеряю ее.

Он не знал, как убедить ее решиться. Но он всегда смело смотрел в лицо трудным проблемам и преодолевал их. Он находил путь и становился победителем. И если он проиграет, то, уж во всяком случае, не потому, что оставил попытки.

Придя к этому, Сэм увидел проблеск света в темноте. Улыбаясь, он побежал на этот свет, полный желания скорее закончить свои дела и вернуться в мотель.

Назад к Карен.

Карен свернулась калачиком на кровати. Сэма не было несколько часов, и тишина в комнате начала действовать ей на нервы. Удивительно, какой огромной и пустой кажется комнатушка мотеля сейчас, когда Сэма здесь нет. И как сильно она желает, чтоб он был здесь.

— О, ради бога, — пробормотала Карен, возмущаясь собой. — Ничего странного в том, что Сэм потерял голову. Даже я не понимаю себя.

Ветер дубасил в дверь неожиданными сильными порывами. Было похоже, что кто-то пытается выломать ее. Здравый смысл говорил Карен, что бояться ей нечего. Едва ли найдутся воры-взломщики, которые рискнут под ураганным ветром покуситься на «супермебель» в таком месте, как это.

Все же ей было легче от сознания того, что при случае есть чем защититься. У нее есть пистолет.

Ирония судьбы. Она чувствовала себя в безопасности благодаря Дэйву, тому, что он обучил ее обращению с оружием. И благодаря Сэму, придавшему ей уверенности, что она сможет защитить себя с помощью пистолета.

То, что пугало ее до смерти, было как раз тем, что избавляло ее от страха сейчас.

Глава 9

Стук в дверь испугал ее, и Карен едва не упала с кровати. Ее ноги застряли в скомкавшемся покрывале, и она задержалась, выпутываясь и отшвырнув его к двери.

— Сэм?

— Да, это я, — ответил он. — Открой.

Она скинула цепочку и распахнула дверь.

Он ввалился с пятьюдесятью галлонами дождевой воды. Подавшись к двери, Карен захлопнула ее и заперла опять, перед тем как повернуться лицом к мужчине, которого была так счастлива видеть.

Он отсутствовал три часа, и все это время перед ней представали всякие страшные картины: вот Сэм мертвый лежит в кювете, или его подхватил ураган, или он просто бросил ее, потому что был так взбешен из-за нее. Сейчас Сэм был здесь, промокший насквозь. Карен была так рада видеть его, что забыла о разговоре, заставившем его уйти в шторм.

Она обвила руками его шею и прижалась, спрятав лицо у него на плече. Ее не беспокоило, что промокшая ткань его куртки замочит ее рубашку или что его руки не обвились вокруг нее в ответном порыве. Было достаточно для этой минуты знать, что он невредим и вернулся к ней.

— Соскучилась? — спросил он, и она уловила улыбку в его голосе.

Отстранившись, но не отпуская его, она смотрела снизу в светло-карие глаза, которые смотрели на нее гораздо спокойнее, чем три часа назад.

— Немного, — сказала Карен, пожав плечами.

Темная бровь поднялась.

— Беспокоилась?

— Немного, — солгала она и ослабила объятие.

Он обнял ее за талию и прижал к себе покрепче.

— Ты беспокоилась.

— Тебя не было три часа.

— Ты посчитала?