Джозефина Кэрсон - Оковы страсти Страница 17

Тогда Грэг небрежно порылся в кармане и вынул серебряную монетку. Положив ее на тыльную сторону руки, он совершенно волшебным образом прокатил ее взад-вперед по костяшкам пальцев. Томми зачарованно смотрел на него. Потом подбросил монетку в воздух и поймал. Когда он раскрыл ладонь, монетки в ней не было — она исчезла! У Томми расширились глаза от удивления. Они стали еще больше, когда Грэг протянул руку к уху Бозо и извлек из него ту же самую монетку.

Грэг притворно нахмурился.

— Ну-ка, Бозо, признавайся, что еще там у тебя в ухе?

Он легонько подергал Бозо за ушко. Дождь монет полился вниз, но Грэг поймал их свободной рукой.

— Господи, помилуй, — сказал он, разыгрывая изумление. — Видимо, эти деньги должны быть твоими, Томми, раз они выпали из твоего кота. Как ты полагаешь, ты найдешь, где их потратить? — И он ссыпал монетки в ручку Томми.

Малыш смотрел то на монетки в своей руке, то на Грэга; глаза его сияли от восторга, как если бы он встретил самое удивительное существо на свете.

— Я и сам не знаю, как это все происходит, — сказал Грэг. — Должно быть, сегодня волшебное утро. Никогда не знаешь, когда оно наступит.

Томми смотрел на Грэга со все возрастающим восхищением. Линду вначале тоже заворожили все эти фокусы, но вскоре она начала тревожиться.

— Мы с твоей мамой говорили о том, чтобы вы все, вместе с Бозо, конечно, пожили в моем доме. Знаешь, тот большой, в центре пляжа?

Томми утвердительно кивнул головой.

— Когда вы придете ко мне, я расскажу тебе обо всем, что произошло с Бозо, — сказал Грэг. — Тебе это интересно?

Мальчик так энергично закивал головой, как если бы просто не мог дождаться, когда же этот волшебник начнет рассказывать ему эти истории. Грэг ласково взъерошил мальчугану волосы, встал и повернулся лицом к его матери.

— Ну, — сказал он. — С самым главным участником все улажено. Придется вам пожить у меня.

Линду переполняла обида. Как это несправедливо, думала она, Томми не устоял перед очарованием Грэга Хьюстона. Даже Бозо — этот кошачий Иуда — и тот перешел на его сторону.

— Буду очень рад принять вас у себя, — повторил Грэг, пристально глядя ей в глаза. — Вас всех.

Ради сына она попыталась улыбнуться. Но улыбка получилась натянутой и неестественной.

Как я ненавижу вас, говорили ее глаза.

В ответ он подарил ей свою циничную улыбку. Я знаю, ответил его взгляд. Но это не имеет значения, потому что теперь вы моя.

5

Брачная церемония состоялась в тот же день. На самолете, принадлежавшем другу Грэга Маркусу Шейну — богатому и эксцентричному писателю, они отправились в Алабаму.

Выбор пал на этот штат, потому что здесь в отличие от Флориды не требовался испытательный срок между приобретением лицензии на брак и самой брачной церемонией. А время для Грэга было на вес золота. Бадави мог объявиться уже через три дня.

Прилетев, Грэг и Линда наняли машину, купили лицензию, и Шейн повез их за город на небольшую тихую ферму, где выращивали арбузы. Как рассказал им писатель, в шестидесятых годах здесь была коммуна хиппи во главе с гуру.

Теперь гуру жил на ферме один, а его последователи давно отбыли в мир более практических дел. Пислав Рейнбау — Миролюбивая Радуга, как называл себя гуру, утверждал, что имеет право совершать бракосочетания. Когда-то он послал по почте два доллара по адресу, указанному в каком-то журнале. В ответ он получил сертификат, утверждающий, что он является самым настоящим священником.

Линде не нравилась вся эта затея. Ее единственным желанием было, чтобы этот маскарад поскорее закончился и она могла бы вернуться домой. Ее мучила совесть, что Сарре опять пришлось остаться с Томми. Правда, Грэг предоставил им свою виллу в полное распоряжение, позволив развлекаться, как им заблагорассудится.

Она не успела рассказать Сарре о своих делах, хотя и знала, что ей придется вовлечь ее еще глубже во все это безумие. Для начала она заявила Грэгу, что не останется на вилле одна без компаньонки и что Сарра должна переехать вместе с ней, хотя не имела ни малейшего представления о том, как все объяснить подруге, включая и тот немаловажный факт, что Хьюстон хочет снести их дома.

Сейчас она в тревоге глядела на высушенную солнцем алабамскую землю. Грэг дружески потрепал ее по плечу. От этого совсем невинного прикосновения она вздрогнула, как от электрического разряда.

— Перестаньте волноваться о малыше, — хрипловато сказал он. — С ним все будет прекрасно. В доме есть чем заняться.

— Я слишком часто оставляю его одного последнее время.

— Он даже не узнает, что вы куда-то уезжали. — Его дыхание щекотало ей шею.

Почему она всегда столь сильно ощущает его присутствие? — раздраженно подумала она. Ни один мужчина раньше, даже ее собственный муж, не оказывал на нее такого воздействия.

Муж. Грэг Хьюстон сейчас станет моим мужем.

Миролюбивая Радуга в священническом облачении, но без рубашки и обуви. Его длинные седеющие волосы и борода спадали ему на грудь. Высокий, худой и костлявый, с диким выражением глаз.

Он настоял на том, чтобы брачная церемония происходила прямо на бахче, дабы плодородие земли благотворно отразилось на их союзе. Грэг усмехнулся, Линда покраснела.

Священник стоял перед ними, и его босые ноги утопали в пыли, видимо, чтобы еще теснее соприкасаться с матерью-природой. Он что-то бормотал, очевидно, совершая церемонию. Большая пятнистая свинья приковыляла к краю поля и остановилась, глядя на них.

Наконец преподобный отец вперил в них свой сумасшедший взор с таким напряженным выражением лица, что Линда вздрогнула.

— Объявляю вас мужем и женой, — кратко объявил он. — Целуйте невесту.

Линда вся сжалась, собралась возражать, когда новоиспеченный муж прикоснулся к ней, но, задохнувшись от волнения, не смогла вымолвить ни слова и тут же оказалась в его объятиях.

— Вы слышали, что сказал священник? — Грэг нагнулся к ней и быстро нашел ее губы.

Поцелуй был всего лишь частью ритуала, но вышло совсем иначе. Он накрыл ее рот своими теплыми, мягкими и настойчивыми губами. Казалось, его поцелуй вобрал в себя весь жар алабамского полдня. Запах созревающих полей и цветущей жимолости кружили Линде голову.

Его руки крепко сжимали ее, не отпуская. Его объятия были сильными, уверенными, но удивительно бережными.

У Линды вырвался непроизвольный вздох удовольствия. Он тут же воспользовался этим и попытался более интимно овладеть ее ртом, не в силах сдержать подобного же вздоха.

— Аминь, — сказал священник. — Теперь можете мне заплатить.