Кэролайн Андерсон - Где ты, Мери Поппинс? Страница 17

— Поппи, поговори с ним, — заныли оба.

Она помотала головой.

— Нет. Вы его дети, и он имеет право призвать вас к порядку. Вы повели себя глупо и легкомысленно и теперь должны сами отвечать за последствия. К сожалению, и за пингвиненка тоже. Теперь он может заболеть и даже умереть. Подумайте об этом, пока мы ждем служителя из зоопарка.

Теперь уже зарыдали оба. Поппи подошла к двери кухни и повернулась.

— А больше вы никого с собой не прихватили?

Заливаясь слезами, они отрицательно помотали головами.

— Я очень рада. — Она ушла на кухню, думая, не слишком ли сурово обошлась с ними.

Ужин еще не был готов, когда раздался звонок у двери.

Человек из зоопарка был предельно серьезен и официален. Кроме того, что ему пришлось бросить все дела и ехать за птенцом, ситуация осложнилась тем, что налицо была кража, причинение страданий живому существу, нанесение эмоциональной травмы молодому животному, за чем почти неизбежно следует серьезное заболевание. Когда он закончил свою речь, близнецы снова были в слезах и жалко бормотали, что никогда в жизни больше не сделают ничего подобного.

— Я должен был бы передать это дело в полицию и навсегда запретить вам посещение нашего зоопарка, но, думаю, мы найдем более разумное решение. Я попрошу вашего отца сделать взнос зоопарку на пожизненное содержание этого пингвина…

Поппи увидела, как Джеймс сжал челюсти.

— Сколько это будет стоить?

— Пятьдесят фунтов в год в течение всей его жизни.

— И сколько они живут?

Человек улыбнулся, откровенно наслаждаясь ситуацией.

— Около тридцати лет.

— Это… это же 1500 фунтов! — трагическим шепотом воскликнула Поппи. Мальчики испуганно раскрыли глаза, но Джеймс не сказал ни слова. Он вынул чековую книжку и в полной тишине выписал чек на 2000 фунтов.

— Вот, пожалуйста, — сказал он, протягивая чек. — Мне очень жаль, что мы причинили вам такое беспокойство. Я надеюсь, что для птенца это обойдется без печальных последствий.

— Я тоже надеюсь. Спасибо за взнос.

Мальчики тенью проследовали за смотрителем до двери. Осмелевший Джордж спросил:

— Можно мы приедем посмотреть, как он будет себя чувствовать? Мы обещаем хорошо себя вести.

— Только если ваши родители не будут спускать с вас глаз, — немного смягчившись, ответил смотритель.

— Я пристегну их к себе наручниками, — сказал Джеймс, — в том случае, если буду настолько туп, что бы снова привести их в зоопарк.

Смотритель забрал клетку с пингвиненком и, кивнув, вышел. Джеймс повернулся к мальчикам.

— А теперь спать.

— Но мы еще не ужинали.

Уильям потянул Джорджа за рукав.

— Пошли быстрей.

Поппи посмотрела на Джеймса. Тот покачал головой. Как жестоко, подумала она, но, с другой стороны, это был непростительный поступок. Может, это наказание пойдет им на пользу.

— Чистить зубы, умываться — и в постель. Я поднимусь к вам через несколько минут, — сказала она им.

Когда за мальчиками захлопнулась дверь их комнаты, Поппи повернулась к Джеймсу.

— Мне очень жаль.

— Жаль? Чего жаль?

Она пожала плечами.

— Это была моя идея.

Он невесело рассмеялся.

— Поппи, это мои дети. И я за них отвечаю. Если они плохо ведут себя в школе, разве мы виним в этом министерство образования?

Она рассмеялась.

— Вы правы. Ладно, ужин готов, я умираю с голода.

Джеймс пошел за ней на кухню.

— Может, все-таки покормить мальчишек? Вам не кажется, что отсылать их в постель без ужина слишком жестоко?

— Жестоко? — Поппи ухмыльнулась. — Думаю, нет. Они счастливы, что так легко отделались. Пусть немного попереживают. А через полчаса можно отнести им по бутерброду, чтобы не чувствовать себя виноватым.

— Виноватым? Почему это я должен чувствовать себя виноватым? Это не я украл бедного птенчика. — Джеймс уселся за стол. — Это была рекордно дорогая прогулка по зоопарку, — заметил он.

Поппи выложила на большую тарелку тушеного цыпленка с овощами и подвинула ее Джеймсу.

— Но вы можете себе такое позволить?

— Думаю, да.

— Тогда скажите себе, что вы сделали доброе дело, и расслабьтесь.

Она поставила на стол свою тарелку, два бокала и налила в них немного вина.

— Будьте здоровы, Поппи, — улыбнулся Джеймс, подняв стакан. Выпив вино, он с явным удовольствием принялся за еду.

— Вас это не испортило.

— Не понял, — взглянул на нее Джеймс.

— Быть богатым — это вас не испортило. Ну, я имею в виду ваши привычки — едите на кухне обычного цыпленка, да еще в компании с няней своих детей. А могли бы битком набить дом прислугой и купаться в роскоши.

Джеймс рассмеялся:

— Это не для меня. И кроме того, Поппи, я не воспринимаю вас просто как няню. Хотя было бы лучше, если бы это было так.

— Зато Элен воспринимает, — выпалила она, не успев подумать.

— Это уж точно, — согласился Джеймс. — Элен окружена прислугой. Она считает, что и у меня должен быть дворецкий, камердинер, водитель и так далее. Я постоянно твержу ей, что мне это не нужно, и, судя по всему, много теряю в ее глазах, не соответствую имиджу, так сказать. Мистер Успех должен быть окружен соответствующими атрибутами могущества.

Он пожал плечами.

— Это не для меня, Поппи, — повторил он. — Мне не нужен парадный дом, я хочу, чтобы в нем было удобно и приятно жить. Вот почему я так ненавижу ту гостиную. Когда вы ею займетесь?

Она внимательно посмотрела на него.

— Вы действительно этого хотите?

— Конечно. Сколько денег вам понадобится?

— Я не знаю. Если менять мебель и ковры — это будет довольно дорого.

— Ну, примерно. Десять тысяч? Пятнадцать?

Поппи рассмеялась.

— Вас частенько пытаются обобрать?

— Пытаются. А почему вы спрашиваете?

— Мне кажется, чтобы разрушить стерильность комнаты, достаточно десятой части этой суммы. Я имею в виду то, что смогу сделать сама: яркую подкладку для штор, окантовку, разноцветные подушки. А вот ковер вы должны будете выбрать сами…

— Зачем? Я доверяю вашему вкусу и вам.

— Доверяете? А вот тут-то речь может идти о тысячах.

Он пожал плечами.

— Поппи, вы меня не будете обманывать, я это знаю. Заказывайте образцы тканей и выбирайте, что вам понравится. Я открою для вас счет, чтобы вы могли поездить по аукционам и присмотреть интересные ковры и что-нибудь из мебели. И заодно получить удовольствие. О'кей?