Горсть синего овса - Марина Тарасова Страница 17

Арина проснулась ранним утром на небольшом диванчике в служебке. Этот уютный предмет мебели был совершенно не приспособлен для сна. Тело болело от лежания в неудобной позе. Кроме того, на боку остался четкий отпечаток футболки, скрутившейся в толстый жгут во время сна.

– Как же я поеду домой в такой мятой майке? – всполошилась она, еще не совсем проснувшись. И тут её накрыли воспоминания о прошедшей ночи.

– Что я натворила, как я могла, кто я теперь в его глазах, – все эти вопросы возникли одновременно и замельтешили в её сознании, заслоняя друг друга.

– Вот так одна маленькая ложь рождает целую паутину лжи, постепенно поглощая всё хорошее, что было в человеке. Как мне теперь выбраться из этой паутины?

Арина закрыла глаза, и мысленно представила лицо Вадима. И тут же она начала стирать воображаемым ластиком черты этого лица.

– Но ведь глупо думать о нём, когда он совсем никто, в моей жизни. У него свой мир, наверное, с женой, детьми, и прочим. Он просто посетитель заведения, который пришел отвлечься от обыденной жизни всего на одну ночь. И теперь уже, вернувшись в свою привычную обстановку, он совершенно забыл о том, что с ним приключилось. Мне тоже надо всё забыть. Нет, забыть не получится, но вот убрать подальше, на пыльный чердак памяти, далеко – далеко. Хлопнуть дверью, чтобы крепкий замок защелкнулся, а единственный ключ от этого замка потерять… нет, – улыбнулась она, – спрятать в надежном месте.

Она знала, что еще не раз будет возвращаться к воспоминаниям об этой ночи.

Арина быстро поднялась с дивана и, проверив содержимое своих джинсовых карманов, заспешила к выходу.

По дороге на вокзал она мысленно восстанавливала события прошедшей ночи.

На роль дублерши УЕФА выбрал Ольгу-Стрекозу, прозванную так за огромные, чуть выпуклые глаза необычного фиолетового оттенка. Рост, фигура и длинные волосы делали её больше всех остальных похожей на Арину.

Эпизоды всплывали в памяти, как кадры из кинофильма. Вот они с Ольгой заходят в номер, открывают в прихожей встроенный шкаф и хохочут над тем, как Стрекоза пытается в нем устроиться. Теперь Арина, выключив свет, стоит, прижавшись к стене, и смотрит на светящуюся точку. Это брелок на прикроватной тумбочке, который УЕФА оставил как ориентир для Стрекозы. Вот она чувствует легкое касание Ольги, проходящей мимо неё. Потом она выходит в прихожую, плотно закрыв комнатную дверь и стараясь не прислушиваться к звукам, доносящимся из комнаты. Наконец, немного подождав, она выходит в общий коридор.

– Если бы месяц назад мне рассказали, что я стану участницей всех этих событий, я бы ни за что не поверила, – усмехнулась она, садясь в подошедшую электричку.

Воскресное утро тихо заползало под сонную листву деревьев, обещая жаркий день с духотой и августовским зноем. В августе природа щедро даёт надышаться последними летними ветрами, пахнущими сухой травой, яблоками и мёдом.

Вадим

Выходя из заведения, Вадим был счастлив, по его лицу блуждала улыбка, в теле «образовалась необыкновенная легкость». Он помнил прошедшую ночь, до мелочей. Она полностью зачеркнула всю его прошлую жизнь. Оказалось, что жил до этого момента совсем мелко, без цели, без ориентиров. Теперь же всё стало ясно и понятно. И сейчас он просто не мыслил своего существования без этой девушки.

– Как я жил до этой ночи, зачем? Теперь я понял, что смысл моей жизни – быть рядом с ней и сделать её счастливой.

Вадим Сергеевич был ошеломлен такой внезапной переменой в своей жизни. И теперь он совсем не знал, что ему делать: с одной стороны ему хотелось кричать на весь мир о своём счастье, но с другой стороны хотелось спрятать подальше это сокровище в самый дальний уголок души. Владеть им безраздельно, никому не открывая и не показывая, как Иванушка – дурачок владел пером жар-птицы. Доставать его только ночью, только зашторив все окна и заперев все двери.

Посвящать в свою тайну не хотелось даже Сашку. Конечно, они были настоящими друзьями, но что-то подсказывало Вадиму, что Директору не следует рассказывать о своём теперешнем состоянии. Он будет смеяться, говорить о том, что это физиологический всплеск, удачное сочетание дозировки алкоголя со степенью полового возбуждения, наличие благоприятного гормонального фона и прочее. Не хотелось слушать всю эту пошлость по отношению к этой девушке. Наоборот, хотелось выдернуть её из этой обстановки, отмыть, завернуть в белоснежное кружево, посадить на высокий трон и упасть у её ног, свернувшись клубком, как животное, ожидая милости. В своих мыслях Вадим бросался из одной крайности в другую: то представлял себя кудесником, способным изменить судьбу незнакомки, то вдруг спрашивал себя: «Зачем я ей, когда один её взгляд способен превратить всю мужскую половину человечества в камень?»

Вадим медленно шел, углубляясь в московские дворы, погруженный в свои мысли.

В одном из дворов на лавочке сидела женщина, по виду принадлежащая к той категории населения, что в народе именуется «алкашня». Лицо её было опухшим и по цвету напоминало заветренную курицу-гриль. Сальные волосы были собраны на затылке в пучок, напоминающий войлок, из которого торчали какие – то усохшие травы. Она пристально посмотрела на Вадима Сергеевича, и, произведя моментальную психологическую оценку, предложила:

– Молодой человек, угостите бабушку сигаретой.

Коммерческий директор не был снобом и ничего не имел против общения с представителями «социального дна».

– В конце – концов,– думал он, доставая сигареты, – все мы ищем эффективное лекарство от болезни, под названием «жизнь», а наркоманы и алкоголики пользуются старыми испытанными средствами.

Низкий голос женщины вывел его из раздумий:

– Вижу, мужик ты хороший, понимающий. А про себя скажу так: «Не верь глазам. То, что ты видишь, всего лишь обстоятельства, в которых человек оказался. Смотри сердцем, оно не обманет»…

Слова прозвучали как- то по-книжному, словно цитата из романа, но сколько раз потом они будут всплывать в его памяти.

– Спасибо, – задумчиво произнес он, – протягивая женщине пачку сигарет и зажигалку, – словно это она откликнулась на его просьбу.

Она улыбнулась ему, как улыбаются убогим и буднично начала прикуривать, тут же забыв о его существовании.

Вадим медленно побрел прочь, снова и снова прокручивая в памяти прошедшую ночь, вспоминая каждую мельчайшую деталь, фразу, взгляд, всё то, что так ошеломило его при знакомстве с девушкой.

Он шел без цели, просто шел. Был выходной день, но