Натали Митчелл - Запретные страсти Страница 18

— Размышлять об этом? Помилуйте! В мире множество гораздо более интересных вещей, чем глупая мода и следование ей не менее глупых людей. Вы не находите?

Кэтрин замерла: «Она собирается уничтожить меня? С чего это вдруг? Две недели она не показывала носа, а тут пошла в атаку. Что-то произошло?»

— Не только глупцы следуют моде. Хотя как раз я, пожалуй, сильно отстала от нее, — учительница усмехнулась, осмотрев свои старые летние брюки и белую майку.

— Сколько вам лет? — неожиданно заинтересовалась Маргарет. — Ближе к пятидесяти?

Кэтрин вспыхнула. Это был подлый удар, но он пришелся по больному. Ник тоже всегда называл ее старухой, хотя был на пару лет старше.

— Тридцать два, — ответила она сдержанно. — А почему вас это интересует?

— Неужели вы на год моложе, чем я? — Маргарет заливисто расхохоталась. — А я-то решила, что вы мне в матери годитесь! Иначе с чего вдруг Рон так беспокоится о том, что вам тяжело взбираться на гору?

— Мистер Коллиз присылает за мной шофера, это верно, — голос гувернантки дрожал, и это злило ее. — Возможно, тем самым он пытается подчеркнуть уважение, которое испытывает к учителю, как таковому.

Маргарет простонала, запрокинув голову:

— Ро-он?! Да он и школу-то еле-еле закончил… Уважение… Вряд ли в мире найдется человек, которого Рон уважает.

— Мама! — вдруг пронзительно выкрикнула Нора и с размаху швырнула на пол учебник. — Перестань говорить про всех гадости! И про Кэтрин, и про папу… Они же никогда не говорят о тебе ничего плохого! Ты никого не любишь, никого!

Вскочив, Маргарет бросилась к дочери, и, упав перед девочкой на колени, порывисто притянула ее, бормоча: «Я люблю тебя, детка! Я так тебя люблю!». Не ожидавшая такого поворота Кэтрин тоже поднялась и растерянно наблюдала немую сцену, не зная на что решиться: снова сесть или выйти, чтобы мать с дочерью смогли поговорить без посторонних.

Слегка повернув к ней голову, Маргарет глухо произнесла:

— Извините меня, Кэтрин. Я вела себя, как последняя идиотка… Меня просто задело то, что Рон подарил вам машину. Это так на него не похоже!

— Рон… Что?! Нет, вы ошиблись, мистер Коллиз ничего не дарил мне!

Поднявшись на ноги, Маргарет отстраненно проговорила:

— Так вы еще не знаете… Голубой «Понтиак» стоит у крыльца. Теперь он ваш.

Хозяйка замка нервно рассмеялась, продолжая тискать руку дочери:

— Кажется, я сорвала ему сюрприз!

Нора, как маленькая запрыгала на месте:

— Папа сделал, как я просила! Он подарил тебе ту голубую машину!

Кэтрин пролепетала:

— Но это невозможно. Я не могу принять…

— Не будьте дурой, Кэтрин, — грубовато заметила Маргарет. — Вы такую машину в жизни не купите. Представляете, как ваш сын будет рад? Может, привезете его как-нибудь еще… И благодарите Нору, это ведь была ее идея. А Рону жутко не хочется пасть в глазах дочери. Он на все готов ради нашей принцессы…

Потрепав рассыпанные по плечам волосы девочки, Маргарет вышла из комнаты так же неожиданно, как и вошла, оставив Кэтрин в полной прострации. Она беспомощно посмотрела на Нору:

— Что же теперь делать?

Та деловито осведомилась:

— А водительские права у вас есть?

— Что? Да, права есть… Хотя я давно не водила сама, но… Не в этом дела, Нора! Что скажет…

«Что скажет Николь?!» — вертелось у нее на языке, но Кэтрин успела поймать этот вопрос, которого девочка могла и не понять. При чем здесь Николь?

— Кто что скажет? — наклонив голову, девочка смотрела на нее с любопытством.

— Мой муж, — нашлась Кэтрин.

— Так вы замужем?

Голос Рона заставил ее вздрогнуть. Обернувшись, Кэтрин забормотала:

— Мистер Коллиз… Рон… Я не видела, как вы вошли. Я хотела…

Он настойчиво повторил:

— Так вы замужем, Кэтрин?

— Формально, да. Но мы с Майком уехали от него, — почему-то сейчас было стыдно признаваться в этом, как будто это она сплоховала, не выдержала непомерной крепости брачных уз.

— Так вы в бегах? — глаза Рона заискрились смехом. — А он догадывается, где вы?

Кэтрин со страхом выпалила:

— Надеюсь, нет! Не пугайте меня, Рон!

— Да я и не собирался вас пугать. Совсем даже наоборот…

Женщина опомнилась:

— Рон я даже не знаю, как благодарить вас!

— Маргарет уже все разболтала, не правда ли? — поманив к себе, мужчина легко подхватил на руки дочь, которая так и засветилась от радости.

— Разболтала, разболтала, — весело подтвердила Нора. — Правда, мама думала, что Кэтрин уже знает…

— Никаких тайн не сохранишь в этом доме. Мне хотелось самому распахнуть перед вами дверцу… Впрочем, я могу сделать это и сейчас.

Оправившись от приступа смущения, Кэтрин сказала почти строго:

— Рон, вы же понимаете, что повод к такому подарку может быть неправильно истолкован.

Хозяин замка невинно округлил глаза:

— Кем?

— Кем? Ну… Горожанами.

— А вам есть дело до их кривотолков?

Кэтрин вздохнула:

— Мой сын учиться в школе. Я не хочу, чтобы ребенок слышал, как про его мать болтают гадости.

Вскинув головку, Нора высокомерно произнесла:

— Пусть только попробуют! Я сама пойду в школу, и всем скажу, что это я подарила тебе машину. Откуда они знают, что это папина?

— Ты еще слишком маленькая, чтобы иметь собственную машину.

— А вот и нет! У меня же была своя лошадь еще в прошлом году. И мне пришлось подарить ее одному детскому лагерю, потому что я боюсь высоты, и мне страшно даже садиться на нее.

— Но машина… — беспомощно начала Кэтрин и не нашлась, что к этому добавить.

16

— Не могу в это поверить, — сказала Николь. — Он купил тебя.

Девушка стояла у окна и не находила сил повернуться и посмотреть на Кэтрин, жавшуюся в уголке дивана. Весть о том, что новая гувернантка Коллизов вернулась с работы за рулем шикарной машины, долетела до книжного магазина прежде, чем Кэт сообщила о подарке. Сказать, что Николь была сражена, это значит не сказать ничего… Она даже отказалась поверить первому, кто сообщил эту новость, потрясшую Вайтстоун. Но когда покупатели начали повторять это один за другим…

— И ты позволила ему купить тебя…

— Это подарок Норы… По сути дела, — выдавила Кэтрин.

Ей сейчас хотелось одного: взять у сына бейсбольную биту, которую они купили два дня назад, и раскурочить голубой «Понтиак» к чертовой матери! Невыносимо было смотреть на лицо Николь, сведенное судорогой боли…

— Девочке очень хотелось, чтобы отец проявил неслыханную щедрость.

— Да все я понимаю! — раздраженно прервала Николь. — Но неужели ты не могла отказаться?!