Элла Уорнер - Линия судьбы Страница 18

Долли с трудом проглотила комок в горле. Лифт шел вверх. Совсем скоро они прибудут на их этаж. Она не позволит ему войти к ней в номер. Отчаянно сфокусировав свой рассудок на тех скудных фактах, что были в ее распоряжении, Долли сказала быстро и четко:

— Это случилось в восемь часов утра по времени Сан-Франциско. Сначала был удар, потом… падение. Она долго падала. В воду, я думаю. Вода была очень холодная. Чувство было такое, что я тону. — Она перевела дух. — Это все, месье, что я могу рассказать вам. — Лифт остановился. — Соберите сведения об автокатастрофах, которые произошли в соответствующее время, — хмуро посоветовала она. — Приблизительно где-то под Женевой. Место, где автомобиль мог соскочить с дороги и упасть в воду. На приличную глубину…

— Почему Женева? Если она была с американцем…

— О Господи! Да что вы заладили! Я ничего не знаю об американце, — вспыхнув сказала она, смывая грязь с памяти ее сестры. — Женева… потому что она, должно быть, думала обо мне… — Ее голос звенел от страстного желания открыть ему глаза на правду. — Как еще я могла ощутить это?..

Слезы текли по щекам. Она не вытирала их. Двери лифта открылись, и она опрометью бросилась в коридор.

— Вам не в ту сторону, мадемуазель!

Долли остановилась, проклиная себя за ошибку. Ссутулившись, стараясь унять рыдания, она рылась в вечерней сумочке в поисках ключа, пока наконец на ощупь не отыскала его.

— Но почему я должен верить вам? — настаивал он, и его голос срывался от волнения. — Все дорожные происшествия того дня были проверены.

Она, как школьница, вытерла мокрые щеки ладонями. Глубоко вздохнув, распрямила плечи и круто развернулась, намереваясь идти в другую сторону.

— А что, если авария была не зарегистрирована, потому что машина упала в воду и по сей день лежит там? Глубоко в воде, в безлюдном месте… Может, поэтому ее и не нашли? — бросила она ему, стараясь проскользнуть мимо него к своей двери.

— Слишком много «если», — с сомнением произнес он.

— Похоже, вы не хотите, чтобы ее нашли, — сказала она, поднимая на него заплаканные глаза.

Он схватил ее за руку, силой удерживая на месте.

— Ты о чем?

— Найти Клод — значит поднять те вопросы, на которые вам не хочется отвечать. Это может поставить под сомнение вашу удачную маленькую историю о неверной жене и ее вероломном исчезновении. Что, если американца вообще не окажется в этом злосчастном автомобиле?

— Поверь, я хочу знать правду, — горячо заявил он.

— Неужели? — с вызовом сказала она. — А как же вы будете оправдываться, узнав, что ваша жена была просто несчастной женщиной, а вовсе не бессердечной, подлой и бесстыжей, как вы утверждали?

— Вы многого не знаете, мадемуазель Карлайл, — перебил он ее, и его глаза сверкнули злостью.

— Что ж, позвольте мне, месье Дадье, сказать вам, что я не верила ни на секунду, что моя сестра могла предать свою собственную кровь и плоть, свою семью. Пройдя то, что пришлось испытать нам, будучи детьми! И вам, ее мужу, следовало знать это.

Ее убежденность, похоже, достигла цели — он дрогнул. Долли воспользовалась его растерянностью и освободилась от его хватки.

— Сначала я тоже не хотел верить…

— Она скорее бы умерла, чем сделала это. — Долли покачала головой. — И она умерла. Умерла.

Слезы снова хлынули из ее глаз. Она никак не могла справиться с ключом, и Реймонд, склонившись к ней, безжалостный в своей настойчивости, почти силой буквально вырвал его из ее рук.

— Дайте мне уйти! — закричала она.

— Нет! Пока мы не придем к соглашению…

— Что? Что это значит? — Долли в недоумении уставилась на него. — Я сказала все, что знала. Нам нечего согласовывать!

— Завтра утром вы должны поехать со мной в Кресси. Вы должны помочь мне добиться правды.

Это была не просьба — требование.

— Мне нечего сказать вам. Я больше ничего не знаю! — в отчаянии кричала она.

Он был неумолим.

— Если мне лгали… если Клод оклеветали в моих глазах… я найду правду… с вашей помощью, мадемуазель. Вы должны появиться в Кресси совершенно неожиданно… как Клод…

— Что-о-о? Вы хотите, чтобы я изображала вашу жену? — в ужасе возразила Долли. — Я… я… не хочу!

— Нет, это не то, что я прошу. Да это и невозможно, — произнес он, и жесткая непримиримость в его глазах сменилась выражением глубокой признательности. — Вы это вы. — На его лице появилось решительное выражение. — Тем не менее ваше сходство с Клод поразительно! Мне необходимо увидеть, какую реакцию вызовет ваше появление…

Долли снова охватила паника. О Боже, как он волнует ее!

— Но почему я должна помогать вам? — воскликнула она. — Моя сестра умерла. И, как мне стало известно, вы способствовали ухудшению ее душевного состояния в те дни.

— Остались дети, — тихо сказал он. — Они ведь тоже твоя семья. Ты не хочешь познакомиться с ними?

Дети… Жиль и Лилиан!

О Господи! Она всегда хотела иметь семью… Теперь у нее есть племянница и племянник и она не одна в этом мире. Клод оставила ей два драгоценных существа, которые были частью ее самой.

Бедные дети…

Мысль о них разрывала ее сердце и вместе с тем наполняла его светом надежды. Она их тетя. Она сможет заменить им мать, любить их, защищать, заботиться о них… если ей позволит их отец.

— И куда я должна поехать с вами?

— Ко мне домой, это недалеко от Бордо. Замок в Кресси.

Конечно замок. Она была права, распознав в нем аристократа.

— Дети там?

— Да.

Естественно, когда он развлекался в Париже с Мэриан, ему не хотелось, чтобы дети путались под ногами, сердито подумала Долли.

— И кто присматривает за ними?

— О, там достаточно желающих… В замке живет наша семья: моя мать, сестра, мой брат с женой. Разумеется, у нас есть прислуга.

Разумеется. Сердце Долли упало. У детей, конечно, есть няня. Но ведь она их родная тетя, самый близкий человек со стороны их матери!

— Я могла бы остаться и поближе узнать их? — спросила она, не в состоянии сдержать нотку нетерпеливого желания.

— Естественно, — кивнул он. — Они должны знать своих родственников по материнской линии так же хорошо, как и с моей стороны.

Долли вздохнула, глубоко и благодарно.

— Это очень много значит для меня. Спасибо, месье.

Уголки его губ тронула ироничная усмешка.

— Значит, наконец мне удалось сделать что-то хорошее, для вас, мадемуазель?

Его вопрос привел ее в замешательство. О Господи, она же собиралась держать дистанцию. Он не сделал ничего хорошего ее сестре, она не сомневалась в этом.

— Вы сказали, завтра? — напомнила она.