Элла Уорнер - Линия судьбы Страница 19

— Вы сказали, завтра? — напомнила она.

— Мне не терпится продолжить расследование. Чем скорее все вопросы разрешатся, тем лучше, — хмуро заявил он. — Если вы, мадемуазель, не откажетесь позавтракать со мной завтра утром и соизволите посетить мои апартаменты, смежные с вашей комнатой, мы сможем составить план действий.

Та самая комната, где он целовал меня! — Долли мгновенно отбросила эту мысль. О нет! Это совсем ни к чему.

— В котором часу?

— В девять подойдет?

— Да. Спокойной ночи, месье Дадье, — сухо выговорила она, отводя от него глаза, не в состоянии выдерживать его сексуальную притягательность, которую ей довелось уже ощутить несколькими часами раньше.

— Учитывая сложившиеся обстоятельства, было бы лучше, если бы… ты… обращалась ко мне по имени и, разумеется, на «ты». Просто Реймонд. В конце концов, мы родственники.

— Очень хорошо, Реймонд. — Она кивнула, успокаивая себя, что в этом нет ничего особенного. Он ведь тоже член ее семьи.

— А ты не возражаешь, если я буду называть тебя просто Долли?

— Нет. Нормально, — согласилась она, чувствуя, как кожа покрылась мурашками, настолько чувственно прозвучало ее имя в его устах.

— Для детей, я думаю, это будет более понятно, — подытожил Реймонд, заглядывая ей в глаза.

Сердце Долли перевернулось в груди. Ей почудилось или на самом деле искорки нежности промелькнули в глубине его глаз?

— О, вы… то есть ты… только не подумай, что я бы хотела отдалить их от тебя. — Она из последних сил старалась игнорировать его обаяние. Шарм — это еще одно оружие, которое он может пустить в ход для достижения собственной цели. Берегись, он не остановится ни перед чем, уговаривала себя Долли.

— Я бы хотел объединить наши усилия и выступить единым фронтом, Долли, но мы поговорим об этом завтра. Прости, что удерживал тебя здесь против твоей воли. Я не задержу тебя надолго.

Он открыл ее дверь, отдал ключ и с легким поклоном отступил в сторону, давая ей пройти.

— Спокойной ночи, Реймонд, — сказала Долли, чувствуя огромное облегчение от возможности наконец войти в свой номер, закрыть дверь и не видеть его. Но выбросить его из своих мыслей она не могла.

Слезы текли и текли, пока она снимала с себя платье, на котором он так настаивал. Платье, подходящее для двойника его жены. Все на показ, все на публику… ради его собственного тщеславия. Он даже не подумал, как она будет себя чувствовать в нем?

Она убрала все вещи назад в коробки. Может, их можно вернуть обратно? Они не нужны ей, она не хочет оставлять эти вещи. Она хочет снова стать собой. Долли с удовольствием закуталась в шелковое кимоно, которое когда-то привезла из Японии Кэтлин. В нем она чувствовала себя комфортно. Это была ее вещь, и ничего другого ей не нужно.

Слезы печали, оплакивавшие те долгие годы одиночества, которые она могла бы разделить с сестрой и которые безвозвратно канули в Лету, иссякли, и Долли побрела в гостиную, размышляя, что бы произошло, если бы она могла оказаться рядом с Клод до той фатальной поездки в Женеву. Почему судьба сыграла с ними такую жестокую шутку? Взяв так много и отдав слишком поздно?

Внутренняя дверь, разделяющая апартаменты, привлекла ее внимание, и она замерла, уставившись на нее. Еще днем это была дверь, за которой скрывалась интригующая тайна. Теперь она узнала ее. Это была дверь в мир Клод, и завтра утром ей предстоит шагнуть в этот мир.

Что на самом деле скрывается там, по другую сторону зеркала?

8

Париж остался далеко позади, но им предстоял еще долгий путь. Как говорил Реймонд, до Бордо было еще свыше пятисот километров, и Долли, понимая, что им придется провести вместе не один час, постаралась расположиться как можно удобнее в ограниченном пространстве «ситроена».

Совместный путь не обещал быть легким, учитывая то, что все утро они конфликтовали, и она до сих пор не могла примириться с его требованиями. Не будь детей, она ни за что бы не уступила его настойчивости. Получить возможность увидеть ребятишек, общаться с ними было верхом ее мечтаний и целиком зависело от их отца. Реймонд Дадье прекрасно знал это. И Долли, сознавая свою зависимость, ничего другого не оставалось, как уступить.

В который раз, едва сдерживая раздражение, она окинула взглядом свой новый костюм. Нет, я была права, хмурилась она, это вовсе не моя вещь. Она предпочла бы остаться в джинсах и куртке, своей излюбленной и удобной одежде, и уж совсем не намеревалась быть точной копией своей сестры. И хотя Реймонд и отрицал эту цель, но его настойчивость утверждала обратное.

Все началось утром, стоило ей переступить порог его апартаментов.

— Ты не можешь ехать в этом в Кресси, — сказал он, окидывая ее критическим взглядом.

— Но у меня с собой больше ничего нет, — резонно возразила она.

— Я обо всем позабочусь, закажу все, что надо. Не волнуйся, они сами все доставят в отель.

— Нет! Лучше я куплю все сама и…

— Это займет много времени, — перебил он. — Есть несколько модных домов, где одевалась Клод, у них имеются ее мерки…

— Но я не Клод! — вспыхнула Долли.

Огонь сопротивления, пылающий в ее глазах, заставил его приостановить атаку. Он продолжил гораздо мягче:

— Я попрошу их прислать побольше вещей, чтобы ты сама могла выбрать, что тебе нравится.

— Но я не могу себе позволить одежду «от кутюр».

— Пусть тебя это не беспокоит. Я заплачу.

— О нет! Так не годится…

— Ты хочешь поехать в Кресси и познакомиться с детьми своей сестры?

— Вы… ты знаешь, что я хочу.

— Тогда тебе остается только принять мои условия.

Он был непреклонен. Поняв всю бесполезность борьбы, Долли сложила оружие.

— Прекрасно! Но, будь любезен, скажи своим кутюрье, какие цвета я люблю: синий, зеленый и особенно все оттенки лимонного. Они только зря потратят время, если пришлют мне что-то нейтральное, или черное, или белое. — Она прикусила губу, вспомнив Мэриан, уж на нее-то она точно не хотела быть похожей.

Долли была готова из последних сил отстаивать свои права, в душе испытывая ужас от черного цвета, который он выбрал для нее прошлым вечером, и вспоминая Мэриан в ее шикарном белом наряде. Нет, ей совсем не хотелось выглядеть, как эта красавица-брюнетка.

Во всяком случае, хоть эту малость ей удалось отстоять, с улыбкой удовлетворения вспоминала Долли, поглаживая тончайшую замшу ее нового наряда. Мягкая блуза с длинными рукавами и просторные брюки, все ярко-синего цвета, а к ним маленький шелковый топ и ремень, украшенные бирюзой с зелеными вкраплениями, придававшими комплекту некую вольность и женственность. Она не хотела ничего блеклого, серого, нейтрального, ничего черно-белого, печального и скучного, и, слава Богу, ничего такого не оказалось в ее новом гардеробе. Долли вытянула ногу, повертела носком — отличные туфли, тоже из темно-синей замши, с зелеными разводами.