Элизабет Хардвик - Герой ее грез Страница 19

Сидя по другую сторону стола, Джордан продолжал в упор смотреть на своего редактора и издателя.

— Мэгги интересуется, не разделите ли вы с нами ленч? — спокойно проговорил он.

Значит, интересуется дочь, а не он сам.

— Зачем? — пустила она в ход тот же вопрос, что услышала от этого человека неделю назад.

Холодный равнодушный тон отнюдь не произвел на гостя того обескураживающего воздействия, как на нее. Он недоуменно пожал плечами.

— Вот уж чего не знаю; об этом вам стоит спросить у Мэгги. Что вы и сможете сделать за ленчем, — насмешливо добавил он.

— Я уже договорилась о ленче, — быстро ответила она, и, слава богу, это было правдой.

Джордан без труда разоблачил бы ее, решись она соврать.

Он в упор посмотрел на нее.

— Так откажитесь от этой договоренности.

У нее перехватило дыхание от такой бесцеремонности.

— Боюсь, что это невозможно, — постаралась она произнести любезно. Правда, ее состояние меньше всего можно было бы назвать спокойным; она не сомневалась, что Джордан труден в общении, но его напористость переходила все границы.

— Вы так неожиданно уехали из моего дома.

Он снова сбил ее с толку, столь неожиданно сменив тему разговора, и Дороти густо покраснела.

— Эрика сказала, что вы повезли дочь в школу. Я оставила вам записку, — попыталась она объяснить свои действия.

— Я прочел ее, — сухо признал он. — «Спасибо за гостеприимство. Я свяжусь с вами», — дословно процитировал он составленный ею текст.

Конечно, запомнить его было нетрудно. Главным образом потому, что она не нашлась, о чем еще написать. Что ей могло прийти в голову после потрясения, испытанного в спальне Мэгги, когда она увидела фотографию ее матери? Вне всякого сомнения, Джордан не хотел говорить на эту тему, что совершенно ясно дал понять, когда она случайно всплыла в разговоре. Так же, как и прямолинейно заявил, что не собирается обсуждать вопрос об экранизации романа.

Что ей оставалось делать в этих обстоятельствах, как не поблагодарить за стол и кров и заверить, что, вернувшись в Бостон, она свяжется с автором? Все и было изложено в краткой записке.

— Что я и сделала, — подытожила она.

— Что касается последнего, то, очевидно, вы имеете в виду вот это? — Джордан вытащил из нагрудного кармана ее последнее письмо к нему.

Дороти насторожилась. Раз у этого человека при себе письмо, значит, его появление с приглашением провести ленч с ним и с Мэгги носит далеко не случайный характер.

Известно ли ему, что она видела фотографию в спальне Мэгги, как была поражена, узнав изображенную на ней женщину, и как торопливо извинилась перед девочкой, покидая ее комнату, точнее, спасаясь бегством?

По непроницаемому выражению лица своего визави Дороти не могла что-либо определить. Джордан умело скрывал свои чувства.

— Я не испытываю необходимости сменить редактора, мисс Уинтерс, — твердо продолжил он, постукивая конвертом письма по ладони.

Дороти показалось, что ее покрасневшее лицо так никогда и не обретет естественный бледно- розовый оттенок, и окончательно смешалась.

— Могу признать, что Нейл молод и, наверное, порой бывает излишне порывист. — Этими словами она попыталась дать понять, что сожалеет о недавнем непрошеном вторжении брата в дом автора. — Но он хороший редактор, который непрерывно набирается опыта и…

— Я не сомневаюсь, что ваш брат — образец добродетели.

— Этого я не утверждаю, — заметила Дороти. Она не сомневалась, что в кругу знакомых Нейла есть несколько молодых женщин, которые поддержали бы ее!

— В таком случае просто поверю, что он прекрасно справляется со своей работой, — с легким раздражением заключил Джордан. — Но как бы там ни было, другой редактор мне не нужен; меня полностью устраивает прежний.

Дороти отвела глаза, не в силах выдержать устремленный на нее взгляд. Ибо суть дела заключалась в том, что ей уже было невмоготу оставаться редактором Эвана Джордана. Погостив в его доме, она испытала такие эмоции, что теряла спокойствие и уверенность при одной мысли об этом человеке. Да и фотография его жены сделала свое дело. По возвращении в Бостон она написала Джордану короткое деловое письмо, сообщив о смене редактора. Ей-то казалось, что он будет только рад такому решению.

Но по мрачному выражению его физиономии поняла, что ошиблась!

— В данных обстоятельствах…

— Каких именно? — Он не сводил с нее прищуренных глаз.

Да этот хитрюга прекрасно понимал, черт возьми, о каких обстоятельствах идет речь. И существование той фотографии, и то, что произошло между ними, ни в коем случае не способствовало нормальным рабочим отношениям.

Она взяла себя в руки, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Я не сомневаюсь, что вам будет куда лучше работать с другим человеком…

— А я думаю, что решать это мне, — нетерпеливо прервал он ее. — Вы придерживаетесь иной точки зрения?

Он еще спрашивает! Дороти приняла такое решение, ибо искренне считала, что больше не сможет с этим автором работать. В течение единственного дня, проведенного в его обществе, она окончательно перестала понимать, где писатель, а где его герой. Еще недавно чисто деловые отношения обрели слишком эмоциональную окраску. Поэтому и решила, что подобное разрешение ситуации устроит всех. Но вот уж чего не ожидала, так это появления романиста и его претензий по поводу смены редактора.

— Послушайте, мистер Джордан, я… — Она осеклась, поскольку дверь кабинета неожиданно распахнулась. На пороге возник ее отец, который искренне считал, что может без стука заходить в любой кабинет своего издательства. Он слегка вскинул брови, увидев, что дочь не одна, но тем не менее не счел нужным хотя бы для видимости извиниться за вторжение.

— Я вспомнил, что мы договаривались о ленче, Дороти, — со свойственной ему бесцеремонностью заявил он.

Она обратила внимание, что Джордан с нескрываемым интересом уставился на вошедшего, и поняла: он не догадывается, что видит перед собой ее отца. Заблуждение было совершенно естественным — они настолько не походили друг на друга, что никто не взялся бы назвать их родственниками. Но, с другой стороны, то же можно было сказать о Джордане и Мэгги.

— В самом деле, — охотно подтвердила она слова отца, надеясь, что гость поймет намек и откланяется. Дороти не испытывала ни малейшего желания представлять мужчин друг другу. Будет куда лучше, если Джордан примет отца за ее знакомого. Да и отцу пока не к чему знать, что это и есть тот самый неуловимый и своенравный автор.

Но, словно уловив ее мысли, Джордан лишь поудобнее устроился в кресле.