Кара Колтер - Мисс Умница Страница 20

— «Свое счастье найдешь в супе».

— Я не верю! — Броуди передал ей записку, и она прочла. — Все верно.

Внезапно оба рассмеялись. Броуди не мог вспомнить того дня, когда так весело и непринужденно проводил время.

— У меня есть и другие фильмы, — сказала она.

И снова Броуди поддался эмоциям, которые в последнее время только и руководили его поступками. Хватало для этого одного взгляда на Лилу.

— Хорошо, — обреченно произнес он, — поедем к тебе домой и посмотрим какой-нибудь фильм.

В квартире Лилы телевизор стоял в углу большого кабинета. Пока хозяйка готовила кофе, Броуди просматривал ее коллекцию DVD-дисков. Он заметил диск с недавно вышедшим на экраны боевиком, который Лила еще даже не открывала.

Сорвав обертку, Броуди поставил диск в плеер, потом прошелся по комнате, обнюхивая стоящие в ней свечи и отыскивая ту, которая пахла земляникой. Однако ни одной свечи с запахом земляники он не отыскал, зато обнаружил в комнате елку. Лила явно слишком рано принесла дерево в дом, поэтому почти вся хвоя осыпалась. Броуди еще никогда прежде не видел подобных елочных украшений. Елка была увешана, наверное, сотней красных и зеленых бархатных носочков, отороченных мехом. В каждом из них находился крошечный щенок довольно безобразного вида.

— Их называют «ужасные щенки», — сказал Лила, стоя позади Броуди. — Но мне они нравятся. Один из них похож на Ворчунью.

Она была права. Броуди прикоснулся к одному из щенков и улыбнулся. Ему внезапно стало казаться, что Лила — воплощение идеальной женщины. Впрочем, ему следует быть осторожнее в своих предположениях.

Броуди повернулся к ней лицом.

— Что-то не так? — спросила Лила, подошла и коснулась его лица. — Броуди, что с тобой?

— Ничего. Включи фильм.

— Ты уже выбрал, что хочешь посмотреть?

Он указал ей на коробку из-под DVD-диска, в котором находился боевик.

Лила вздрогнула:

— Я не хочу его смотреть. Давай поговорим.

— Это самые ужасные слова, какие только может услышать мужчина, — уныло сказал Броуди, но присел рядом с ней на диван. Они оказались настолько близко друг от друга, что соприкасались коленями. Лила разлила кофе по чашкам, сделала глоток, отставила свою чашку и внимательно посмотрела на Броуди.

— Почему ты так не любишь Рождество, Броуди?

— Я уже тебе рассказывал. Мне приходится много работать в это время года.

— Моему дяде тоже приходится работать, но он любит Рождество.

Вздохнув, Броуди прикрыл глаза. Ему очень хотелось обо всем ей поведать. Внезапно то, о чем он столько времени молчал, показалось ему тяжелым грузом, который он не в силах тащить в одиночестве.

— Мой брат умер, — начал он, растягивая слова. — Нынешнее Рождество без него будет для меня седьмым. После его смерти все изменилось и никогда не будет, как прежде. Я больше не радуюсь Рождеству, равно как и другим праздникам… Есть то, что тебе обязательно нужно знать обо мне, — мрачно продолжал он. — В моей душе рана, которую никому не излечить.

Лила коснулась его руки теплой изящной ладонью.

— Расскажи мне о нем, — произнесла она, но уже не как просьбу, а как приказ. Казалось, будто она обязана выслушать его, узнать обо всем, что произошло в его жизни.

— Я расскажу, но в другое время, — ответил Броуди.

Лила какое-то время молчала, потом тихо сказала:

— Его звали Этан?

— Да, его звали Этан, — ему было нелегко даже произносить это имя. Казалось, что Броуди делится с Лилой не своей печалью, а чем-то еще более сокровенным. Воспоминания об Этане внезапно представились ему волной, набегающей на плотину: если Броуди не выскажется, не поговорит с Лилой начистоту, сняв таким образом со своей души напряжение, произойдет нечто непоправимое.

Она молча смотрела на него.

На краткий миг закрыв глаза, Броуди приказал себе помалкивать, но не сдержался. Аромат земляники, который окутывал его, казался невыносимым. Он подумал, что, выговорившись, почувствует себя намного легче.

— Я был старше его на три года. Теперь такая разница в возрасте кажется пустячной, но тогда мне хотелось всегда находиться на положении старшего брата. Я был лидером, подстрекателем, защитником, воспитателем.

Лила сжала его руку и тихо предположила:

— Ты чувствуешь себя виноватым в его смерти?

— Да, — сказал он.

— Расскажи мне обо всем, и тебе станет легче.

Броуди пристально посмотрел на нее и увидел в ее глазах сочувствие, мудрость и душевную глубину. Он понимал, что может довериться ей. Возможность испытывать к кому-нибудь доверие в этом суровом мире редкий и удивительный дар, поэтому Броуди не мог отказаться от шанса поговорить с Лилой.

Он почувствовал, что, возможно, ей удастся помочь ему добиться невозможного, а именно: простить себя за прошлое.

— Мы в самом деле были с ним близки, — сказал он, закрывая глаза и отдаваясь воспоминаниям. — Однако оказались слишком разные.

Этан был тихим, задумчивым и артистичным. Я любил боевики и комедии, а он — драмы и фильмы на иностранных языках. Мне нравилось играть в хоккей на улице, а он предпочитал читать книгу в тени дерева. Если мы вдвоем отправлялись в горы, я брал с собой винтовку и пули, а он — альбом для рисования и уголь…

Лила не торопила его, когда он на какое-то время умолк.

— Я никогда ничего не боялся, был настоящим авантюристом, а Этан всегда отличался осторожностью. Он не был трусишкой, просто все продумывал наперед. Он каждый раз задумывался о возможных последствиях, а я все делал очертя голову. Я знаю, что на похоронах люди думали о нашей с ним непохожести. Они не могли поверить в то, что погиб именно Этан…

Лила снова накрыла своей ладонью руку запинающегося Броуди.

— Мы с ним даже внешне не были похожи, — немного успокоившись, продолжал он. — Я темноволосый, высокий, мускулистый, этакий прирожденный футболист. Он был невысоким, худощавым, похожим на бегуна на длинные дистанции. Однако, несмотря на непохожесть, мы всегда с ним ладили. Всегда. — Броуди умолк, понимая, что сейчас придется рассказывать самое трудное. Либо он во всем признается Лиле, либо закроет эту тему навсегда.

Решение продолжать пришло к нему по непонятной причине легко и быстро.

— Мы ладили до тех пор, пока не появилась Дарла, — признался он. Это была как раз та часть трагедии, которую он переживал в душе — и никогда ни с кем не делился своими переживаниями. Броуди в одиночку тащил на себе груз вины и стыда.

— Расскажи мне об этом, — решительно произнесла Лила, будто ясно понимая все, из-за чего он переживает. Она словно знала, что именно поможет Броуди чувствовать себя лучше.