Чернокнижница - Ее сердце Страница 20

— Здесь — можно, профессор!

Всегда было интересно, как Санни умудряется чувствовать надвигающуюся неловкость и расправляться с нею одной дерзкой в своей невинности фразой или лучистой улыбкой.

— Да? — Поттер картинно приподнял брови и запустил руку под мантию. — Ну, раз так…

На стол с остатками бутербродов жизнеутверждающе опустилась бутылка Огденского. Не хотел бы я сейчас лицезреть себя со стороны… Поттер привел Малфоя в ступор — спешите видеть, единственный показ!

А Герой войны обвел взглядом остолбеневших учеников и пожал плечами:

— Ну не с пустыми же руками в гости…

— Скорпи, не щелкай клювом! — Театрально прошипела Санни, протягивая профессору свой стакан. — Нам с тобой на эстакаде до утра!

Санни имела в виду матерные частушки про Вольдеморта, которые мы сдуру начали сочинять в один из особо скучных вечеров в Восточной башне. Частушки произвели фурор, и теперь каждый посетитель Барсучьей гостиной считал своим долгом внести посильную лепту в их сочинение и добавить пару четверостиший. Опус разросся до невероятных размеров и насчитывал теперь около сотни куплетов самого скабрезного содержания. Исполнение этот шедевра Хогвартского фольклора занимало около часа, и еще столько же требовалось, чтобы вспомнить его целиком…

Орать матерные частушки про Вольдеморта при Гарри Поттере?! Может, Авада все-таки гуманнее?.. Так подумал я, хлопнул полстакана огневиски и заголосил вслед за Санни:

— В Хогвартсе, в Хогвартсе,В злое**чем Хогвартсе,Спичка тоже «Чистомет»,Только маленький еще!

Огневиски и забористый мат сделали свое гнусное дело: куплета после двадцатого «высокое собрание» перестало прятать глаза от профессора, а после тридцать пятого даже начало подпевать. Однако апофигей вечеринки пришелся на куплет после шестидесятого припева.

Мы с Санни переглянулись, вспоминая, как мы еще не обзывали Того-кого-когда-то-нельзя-было-даже-называть, когда паузу нарушил невозмутимый голос:

— По реке плывет крестраж,А всего плывет их семь,Если их не уе*ать,То-то будет распи*дец!С почином вас, профессор Поттер!

Определенно, эту субботу я запомню надолго!

Зато теперь можно смело распевать наши частушки хоть на Празднике Победы, и нам за это ничего не будет, потому что Гарри Поттер тоже это сочинял. Благодаря Герою войны Сага о Вольдеморте пополнилась двумя куплетами. Точнее, одним с половиной. Когда кто-то из Райвенкло решил оставить свой след в общешкольной нетленке и выдал: «Риддл напрочь ох*ел, Проклял должность по ЗОТИ!», профессор без малейшего замешательства продолжил:

— Ой, боюсь, боюсь, боюсь!Обосраться и не жить!

…Бред, бред, горячечный бред больного на всю голову Малфоя! Санни, родная, ущипни меня, мне дурно! У меня путаются мысли: огневиски… профессор… Гарри Поттер…

Начать с того, что пару часов назад мы с Санни и означенным профессором дружно дымили в лаборантской кабинета ЗОТИ — до него было куда ближе, чем до Восточной башни. У Поттера там и пепельница есть, оказывается. Нормальная такая маггловская пепельница…

А на обратном пути мы захватили еще бутылку Огденского из профессорских запасов. Пойло, к слову сказать, было качественным. Злорадное хихиканье своей стремительно отчалившей в отпуск крыши я слышал очень отчетливо.

Что было дальше, помню плохо.

Помню, профессор Поттер пьяным совсем не выглядел — конечно, у него стаж побольше моего будет раз в — дцать.

Помню, Роза просила мне больше не наливать, а Джеймс отвечал, что больше и нету.

Как сидели у камина и с открытыми ртами слушали Гарри Поттера, помню. И помню, что в его рассказах о Второй войне с Вольдемортом и обучении в Хогвартсе Гриффиндорское трио учиняло веселые шалости, гоняло снитч, постоянно «приключалось», временами училось и изредка вспоминало о Том-кого-нельзя-называть. Но почему-то в затуманенном алкоголем мозгу отложилось совершенно четко: им было страшно, страшно, страшно и обидно за потерянное детство, и снова страшно.

Помню обрывки фраз профессора:

«Гермиона в бою страшнее взбесившейся мантикоры, ее Ступефай ребра ломает. Но задействовать ее как боевого аврора — все равно что волшебной палочкой суп мешать…»

«А я стою, как дурак, и даже палочку поднять не могу…»

«Рон, кажется, мог бы стратегически просчитать даже утреннее приготовление кофе…»

«И с кошачьей мордой, вы представьте себе…»

Кажется, я что-то вещал о том, что времена нынче совсем не героические, ни тебе войны, ни опасности, что мы опоздали родиться…

Единственное, что помню очень хорошо — настороженно-горький взгляд профессора Поттера и его уверенные слова:

— Не гони метлу. На твой век хватит.

Вроде бы сразу после этого Санни запела «Seawinds»…

Сказать, что «субботник», проведенный в компании с профессором Поттером, поверг завсегдатаев Барсучьей гостиной в шок, значит, ничего не сказать. Тема «Гарри Поттер на вечеринке у Санни» временно отправила на второй план даже такой насущный повод для разговоров, как предстоящий Рождественский бал. Я от души потешался, наблюдая, как гордые Джеймс и Ал на расспросы деланно-равнодушно пожимают плечами: «Ну да, заходил…» Если же любопытствующие обращались за подробностями ко мне, я честно отвечал, что мы с профессором орали похабные куплеты, пили огневиски и говорили за жизнь. Мне почему-то не верили. А я почему-то этому не удивлялся.

Забот хватало и без того. Вот, к примеру, грядущее Рождество — чем вам не забота? Хотя бы потому, что количество людей, которым нужно было сделать подарки, вдруг непостижимым образом выросло до невообразимого количества.

Как оказалось, проблема эта беспокоила не меня одного. Неугомонные Поттеры, воспользовавшись отсутствием Розы и Санни («Как?! У тебя нет вечернего платья?! Завтра же в Хогсмид!» — Возопила накануне Роза, и с раннего утра утащила Санни к мадам Малкин), созвали экстренный консилиум. Мое присутствие, как выяснилось, было необходимо для решения вопроса о подарке для Санни.

Узнав повестку дня, я как наяву представил себе сцену двухнедельной давности: за завтраком Санни получила очередную посылку с лекарствами, в которую был вложен новый каталог Ibanez. Взвизгнув от восторга, она схватила бутерброд и пересела ко мне за слизеринский стол; следующие полчаса до начала первого урока мы на пару пускали слюнки на EP-9 Steve Vai. «Шесть звуковых моделей… Встроенный хроматический тюнер… трехполосный эквалайзер…» — Если бы я не знал, что речь идет о характеристиках предусилителя, решил бы, что Санни стонет в предоргазменном экстазе. Не оставалось сомнений, что позволь ей, как она выражалась, «пощупать» эту красавицу с корпусом из цельного массива ели, Санни испытает самый настоящий оргазм.