Элизабет Харбисон - Как стать американкой Страница 20

Алекс остановился перед еще одной деревянной дверью, и в темноте зазвенели ключи. Дверь громко заскрипела и открылась. Они молча вступили внутрь.

— Осторожно, не захлопни… — начал Алекс.

Позади них раздался грохот.

— …дверь!

Мэгги сразу поняла свою оплошность. Она была просто счастлива, что в эти минуты из-за темноты Алекс не видел ее лица.

— Только не говори, что мы заперты, — дрожащим голосом попросила она.

— Боюсь, нам тогда не о чем будет говорить, — скептически заметил Алекс, — это самая актуальная тема на данный момент.

С высокого потолка свисала темноватая лампочка, которая едва освещала сумрачное, влажное пространство.

— Может быть, есть еще какой-нибудь выход? — с надеждой спросила Мэгги, оглядывая уставленные бутылками стены. Пол был каменный. Мэгги перевела взгляд на Алекса — темную фигуру посреди бледных сумерек. Мэгги захотелось прижаться к нему, чтобы он защитил ее в этом мраке.

— Есть… — подтвердил Алекс. — Это Джулия.

— О Господи, — паника охватила Мэгги, — она даже не знает, что мы сейчас здесь.

— Если у них кончилось шампанское, они догадаются кого-нибудь послать сюда.

Мэгги затравленно посмотрела наверх. Огромные камни, высоченный потолок, ничего похожего на окно.

— А что, если все подумают, что мы смылись, и тоже уедут? — Температура в подвале была ниже комнатной, но пока Мэгги вся горела и тяжело дышала от волнения. — Никто даже не заподозрит, что мы здесь! — Ее глаза продолжали исследовать темное пространство вокруг, замечая мельчайшие подробности.

— Твоя подруга знает. Она сказала, что шампанского нет, и ты сказала, что принесешь.

— Но даже если она обнаружит, что нас нет, ключи-то у тебя!

— У Джулии есть ключи от всех дверей, и у Майка тоже. — Майк был шофер Алекса. — Не беспокойся. По правде сказать, все это даже смешно.

— Ужасно! — Мэгги не понимала, как он может спокойно говорить об этом. — Обязательно должен быть другой выход отсюда! — Она заметила в темноте низенькую дверцу. Там ручка была, очевидно, с противоположной стороны. Довольно глупо устроено, но все же стоит попробовать.

Мэгги бросилась к дверце и нажала со всей силы. Дверь не поддалась, даже не шевельнулась. Мэгги несколько раз ударила кулаком. Никакого эффекта.

— Ты закончила? — спросил Алекс. Он был чудовищно спокоен. — У меня однажды был вечер, и мы нечаянно заперли здесь официанта. Он проторчал тут с субботы до утра понедельника. За такое время он обязательно нашел бы выход, если бы таковой был.

— О Господи! — простонала Мэгги, прислонившись к двери. — Мы здесь умрем.

— Умрем? — рассмеялся Алекс. Было видно, что он уже окончательно успокоился и развеселился. — С чего ты взяла?

Мэгги захотелось ударить Алекса, ее просто взбесила эта насмешливая физиономия.

— Мы тут задохнемся!

— Скорее всего, умрем от голода, — радостно предположил он.

Но Мэгги это вовсе не казалось таким уж смешным.

— Ты умрешь от жажды прежде, чем от голода, — поправила она его зло.

Алекс обвел взглядом коллекцию вин вокруг:

— Ты что, внезапно стала трезвенницей?

Мэгги сердито уставилась на него:

— А у тебя с собой штопор? — Не дожидаясь ответа, она рассмеялась: смешно оказаться запертой в погребе с вином без штопора!

— Для шампанского не нужен штопор.

Алекс подошел сзади и мягко провел пальцем по ее щеке:

— Обещаю тебе, что Джулия найдет нас прежде, чем мы умрем от голода. Нас так напугал этот случай с официантом. Она обязательно вспомнит о нем, когда обнаружит, что мы исчезли. Хочешь шампанского?

Его теплое дыхание щекотало ей шею, это возбуждало и одновременно нервировало Мэгги. Ей хотелось и отклониться, и прижаться к нему всем телом, но вместо этого Мэгги повернулась к нему лицом:

— Да, хочу.

— Я предлагаю изучить друг друга получше, пока у нас есть время, — продолжал Алекс, направляясь в угол, где хранилось охлажденное шампанское, — самый холодный угол погреба. — В конце концов, мы теперь женаты. — Он достал бутылку «Родерера» 1985 года.

— На бумаге.

— Ну да, конечно. Расскажи мне что-нибудь о себе. У тебя есть аллергия?

Мэгги вздохнула. Она никогда и предположить не могла, что после свадьбы ей придется рассказывать мужу историю своих болезней.

— Нет у меня аллергии. А у тебя?

— Нет. — Алекс снял фольгу, развинтил проволоку и стал открывать бутылку. Раздался негромкий хлопок, и над горлышком заклубился дымок. Алекс показал себя большим специалистом. — Теперь я хочу сказать тост. — Он поднял бутылку: — За свадьбу Мэгги!

— За свадьбу Мэгги? А Алекса?

— Свадьба — праздник невесты, — напомнил он.

Мэгги на секунду нахмурилась, потом взяла бутылку:

— Очень хорошо. За мою свадьбу!

Она отпила глоточек, потом еще. Это было великолепное сухое шампанское, самое подходящее для праздника.

— Ммм, очень вкусное, — Мэгги протянула Алексу бутылку.

— Нет, спасибо, — отказался он, не спуская с нее глаз.

Мэгги нахмурила брови:

— Ты не хочешь выпить за нашу свадьбу?

Он слегка покачал головой:

— Я не хочу пить.

— Алекс, может, ты трезвенник?

— Ты говоришь, как заботливая бабушка, — пошутил он.

Но Мэгги не рассмеялась:

— Это что-то значит, да?

Алекс прислонился к стене и кивнул:

— Почему ты так говоришь?

— Я видела, ты не пил там, в саду. Только поднимал бокал, но к вину даже не притрагивался.

Алекс закинул руки за голову и потянулся. Наконец посмотрел на Мэгги и объявил:

— Мой отец пил. И очень много. А я его ненавидел.

Это неожиданное признание потрясло Мэгги.

— О, Алекс. Мне так жаль, что я тебя расстроила. Я такая дура… — Она невольно прикоснулась рукой к его руке.

Он взял ее пальцы в свои.

— Не волнуйся. Это уже не такая свежая рана… скорее, что-то вроде хронического заболевания… Когда я был маленьким, отец практически не появлялся дома. Я тогда не сознавал, что это к лучшему. Было трудно.

— Я понимаю, — тепло отвечала Мэгги, надеясь, что он продолжит.

— Мать работала по двенадцать часов в день на две ставки — официанткой. Он пропивал почти все наши деньги. Когда напивался, устраивал чудовищные скандалы. Мы были его жертвами.

Мэгги вспомнила шрам у него на плече и невольно посмотрела на то место.

— Ты заметила, — сказал он, проследив за ее взглядом. — Его работа.

— О Господи, Алекс! Нет…

— Однажды я разбил на кухне стакан. Непростительная оплошность! Он… вздумал показать мне, как опасно разбивать стаканы. Мама находилась на работе. Она узнала обо всем намного позже.