Людмила Леонидова - Женихи из Брэнсона Страница 20

С Петей они почти не виделись. Тот редко появлялся в офисе. Частые командировки и интенсивная деятельность бизнесмена не оставляли свободного времени. Иногда, выкроив минутку, Петр заскакивал к Маше:

— Может быть, перекусим?

Однажды после одного такого «перекуса» ему удалось затащить ее на свою престижную дачу. «Фазенда», как называл ее Петр, раскинулась на нескольких гектарах к западу от Москвы. Там, среди сосен и берез, спрятался старинный деревянный особняк. Дом был устроен в лучших русских традициях, с роялем в музыкальной комнате, библиотекой и террасой. Комнаты для отдыха располагались на втором этаже. Там, на металлической кровати с панцирной сеткой, они в первый раз переспали. Просто так, без любви, чтобы отвлечься от нудных будней, по немому обоюдному согласию. Петр обладал всеми качествами любовника: импозантный, богатый нувориш, щедрый на подарки и знаки внимания. Неизвестно почему, но Маша не отвергла его. Наверное, потому, что все было как бы по правилам игры: ужин в дорогом ресторане с оркестром, шампанское, танцы.

Наутро, запихнув кружевные трусики в сумочку, она вышла на шоссе и поймала попутную машину. Взглянув на вечерний наряд дамы не первой молодости, водитель спросил:

— До ближайшего метро устроит?

— Устроит, — обрадовалась она и уже через полчаса, стоя под душем в своей ванне, старательно смывала этот грех. «Заниматься любовью без любви — интересное словосочетание», — философствовала Мария.

А Петр, проснувшись в пустой постели, даже не позвонил. Зато через некоторое время вновь ворвался в ее жизнь.

Постепенно она привыкла к его неожиданным наскокам. После ее приезда из Америки Петр сделал ей предложение.

Мария посмотрела на него с удивлением: с чего бы это? Наверное, у них с Оксаной был очень уж западный вид. И энергию, такую американскую, что ли, они излучали просто килограммами. А Петр это обожал.

«Вот, оказывается, чего мне не хватало, для того чтобы стать женой нового русского», — иронично размышляла Маша.

Но теперь, сравнивая этих двух мужчин, она точно знала: такой, как Петр, ей не нужен, даже если бы с Джоном что-нибудь произошло, скажем, он ушел бы к Кейт.

Как всегда, мучаясь вопросом, что положить в чемодан для недельной командировки, она не переставала думать о Джоне. Может быть, соперница хищно пасла его, пока Маша находилась в Брэнсоне, а теперь, как тигрица, бросилась на добычу, оставленную без присмотра. От таких мыслей Маше становилось тошно.

— Тетьмаш, ну ты что, мой наряд помнется, — запротестовала племянница, увидев, что дорожные вещи Марии лежат на кровати рядом с белоснежной пеной кружев свадебного туалета. — На дверку шкафа повесь, — посоветовала Маша и, вспомнив о просьбе племянницы, согласилась. — Ладно, поживи здесь, только чтобы в доме был полный порядок.

— Ой, тетечка! — взвизгнула Оксана, повиснув у нее на шее. — Полная генеральная уборка, кафель и ванную отдраю до блеска, — поклялась девушка.

— Только если позвонит Джон, скажи… а впрочем, я потом сама скажу.

— Нет, я не снимаю квартиру, просто живу у тети Маши. — Прижимая телефонную трубку к уху, Оксана прыгала со сковородкой в руках. — Ох, черт, фирменные обои испачкала! Ты ложишься спать? А я только проснулась. Вот жарю яичницу. Что буду делать? Думать о тебе, правда-правда! А что с Джоном? Его нет в Брэнсоне? Как это под следствием? Нет, тетя ничего не вспоминала. Постой, она просила ему что-то передать. Но я забыла. У меня дырявая голова. Нет, я не поранилась, никакой дырки в голове у меня нет. Просто у нас так говорят. Рой, мне сшили такое красивое свадебное платье. Оно висит на дверце шкафа. Просыпаясь по утрам, я представляю наше венчание. Хочешь посмотреть? Я бы тебе поднесла его к трубке, но боюсь, что испачкаю так же, как тетины обои. Да, они тоже белые. Я тебя целую.

Оксана положила трубку и, взяв мокрую тряпку, попробовала оттереть обои. Жирное пятно от яичницы стало еще выразительнее. «Немоющиеся обои — это очень плохо», — бубнила она про себя, размазывая пятно до размеров солнца. В дверь позвонили.

Подойдя к входной двери, Оксана увидела в глазок огромный букет роз. Она открыла дверь, и вслед за букетом появился Петр. Он был в до блеска начищенных ботинках с обрубленными носами по последней моде, светлом костюме и желтом галстуке.

— А где Маша? — не зная, что делать с букетом, поинтересовался Петр.

— А вы разве не в курсе? Она уже несколько дней в командировке.

— Нет, я, к сожалению, сам только вчера вечером прилетел. Вот хотел сделать ей сюрприз.

— Вы хотели, а я уже сделала, — показывая на огромное пятно, пожаловалась девушка. — Теперь она меня точно убьет.

Петр по-хозяйски поставил цветы в вазу и предложил:

— Я готов вас спасти.

Оксана с сомнением покачала головой:

— Это немоющиеся обои.

— Знаю. Это обои под краску. Бегите в магазин. Через час будут как новенькие.

— Правда?

— Клянусь, — заверил Петр и посмотрел голодными глазами на оставшуюся яичницу.

— Хотите? — гостеприимно предложила Оксана.

— Хочу, — честно признался мужчина. — Но вы не беспокойтесь, — сказал он, увидев, что Оксана ставит ему на стол тарелку. — Я холостяк, могу и из сковородки.

— Ладно, вы тут располагайтесь, а я быстренько сбегаю в магазин. Сама я не справлюсь с этим. — Оксана с обидой посмотрела на злополучную сковороду, которая выскользнула у нее из рук, и побежала переодеваться.

Быстро расправившись с яичницей, Петр обошел квартиру. Без Маши ему тут не приходилось еще бывать. Наткнувшись в спальне на свадебный наряд Оксаны, он взял в руки фату, внимательно присматриваясь к брошке. Работая с Машей в одной области, он разбирался в жемчугах. «Серый кардинал» привлек его внимание. Покрутив фату в руках, он взглянул на себя в зеркало и под звуки гремящего по радио убойного шлягера Киркорова «Зайка моя» напялил ее на голову. Приплясывая, Петр подошел к ночному столику, где в рамке стояла фотография Маши с симпозиума из Америки. В группе незнакомых мужчин Маша смотрелась как деловая женщина из рекламного ролика.

Петру показалось, что в дверь кто-то позвонил. Но звуки припева оглушали, и он продолжил осмотр квартиры. Настойчивая и длинная трель сообщала, что за дверью теряют терпение. Решив, что это вернулась Оксана, Петр широко распахнул дверь.

— Здравствуйте, — произнес человек, которого он только что видел на фотографии. Акцент мужчины не оставлял сомнений. — Здесь живет Мари?

— Здесь, здесь, — поспешил ответить Петр и добавил по-английски: — Вы из Америки?

— Да, — сказал иностранец и дико посмотрел на фату, которую Петр забыл стащить с лысеющего черепа.