Донна Клейтон - Мозаика жизни Страница 22

—Но он не мог бы так отрицательно повли­ять на нас с Люком, если бы наш брак был крепким. — Дженни хотелось, чтобы фраза зву­чала скорее утверждением, чем вопросом.

Неуверенность собственного тона сильно на­поминала неуверенность мужа. Люк сказал, что они справятся и все уладится. Но она слышала в его голосе, видела в его взгляде сомнение.

—Вы должны помнить одно… — сказал до­ктор, — людям свойственно ошибаться. Мы все делаем ошибки.

—Вы думаете, я тоже сделала? Ужасную ошибку?..

—Я этого не говорил. Я не знаю, сделали вы ошибку или нет. — Он наклонил набок го­лову. — Смысл моих слов в том, что жизнь продолжается. Надо жить здесь и сейчас. А не в прошлом, где что-то могло случиться, а могло и не случиться. Особенно если есть вероят­ность, что вы никогда не вспомните.

Сидя за рулем «бронко» по дороге домой, Дженни чувствовала себя почти свободной. Ко­нечно, сомнение, заботы, вопросы остава­лись — острые, как всегда. Но здесь, на откры­той дороге, она отбросила свои беды и просто наслаждалась солнечным светом и неоглядным голубым небом над головой.

Прежде чем позволить ей ехать в Олем од­ной, Люк заставил ее потренироваться: как тор­мозить, как трогаться с места, как парковаться и поворачивать. С теплой улыбкой она вспо­мнила часы, которые они провели в зоне для парковки машин. Они несколько раз объехали ее вокруг. И даже когда стало ясно, что Дженни готова для поездки по шоссе, Люк все равно за­ставлял ее практиковаться еще и еще.

Когда Люк рядом, у нее всегда теплело на сердце. Почти всегда. Ребенок, а точнее — во­прос об отце ребенка, разделял их, словно ши­рокая бурная река.

Объехав дом, Дженни поставила машину и заспешила к двери в кухню. Конечно, Мэри нужна помощь в приготовлении обеда. Но когда она открыла дверь, в кухне никого не было.

—Мэри?

На плите не поблескивали кастрюльки, в воздухе не чувствовались вкусные запахи. Кух­ня, да и весь дом создавали впечатление пусто­ты и одиночества.

Удивляясь, что случилось с Мэри, Дженни машинально подошла к телефону и подняла трубку. Тут она сообразила, что понятия не имеет, какой у Мэри номер телефона. Открыв ящик, Дженни достала маленькую адресную кни­гу с симпатичными щенятами на обложке. На­конец указательный палец остановился на но­мере, и в этот момент в кухню вошел Чад.

—Привет.

—Ты что-нибудь знаешь о Мэри? — спроси­ла Дженни. — Я беспокоюсь. Она должна была быть здесь.

—Она была. Я отправил ее домой.

—Ох. — Дженни моргнула. Снова ожила преж­няя тревога. — Почему? Люку нравится, когда она днем здесь со мной.

—Сегодня я буду здесь с тобой. — Он по­жал плечами. — Я даже помогу тебе с обедом.

—Н-но, — заикаясь, протянула Дженни, — разве ты не нужен Люку в горах? На расчистке новых трасс?

Выражение его лица изменилось прямо у нее на глазах.

—По-моему, Мистер Совершенство прекрас­но обойдется без меня. Он, наверно, предпочел бы, чтобы я вообще не болтался у него на пути.

— Уверена, что у Люка нет таких мыслей.

Рот Чада насмешливо скривился.

—Он изо всех сил старается терпеть мою некомпетентность и не делать слишком часто резкие замечания. — Чад притворно вздохнул.

В Дженни закипало раздражение. Она не слышала, чтобы Люк хоть одним словом осу­дил брата. Но досада поубавилась, когда она вспомнила, что в свое время тоже пришла к такому же заключению. Люк, и правда, едва тер­пит присутствие Чада на курорте.

—Тебе не кажется, что ты слишком требова­телен к Люку?

—Может быть, да, а может быть, нет. — Он снова беззаботно пожал плечами.

Опять нависло молчание.

Дженни взглянула на часы. Люка еще долго не будет дома. Время надо чем-то заполнить.

—По-моему, мне пора браться за обед. — Она нагнулась к нижней полке буфета и потя­нулась за кастрюлей.

—Еще слишком рано.

Рука на мгновение застыла. Дженни закрыла дверцу буфета.

—Наверно, ты прав. Мы с Мэри часто сиде­ли, пили чай и болтали. Только потом брались за готовку.

—Последнее время ты избегаешь меня, — начал Чад.

—Да. — Дженни даже не пыталась отрицать очевидное.

—Не могу удержаться, чтобы не отметить: брата ты не сторонишься, — с обиженным ви­дом бросил он.

—Люк мой муж, — подчеркнуто твердо от­ветила она. Ей хотелось таким путем предотвра­тить спор, который, как она чувствовала, он за­тевает.

—А я твой любовник.

Его откровенность вывела Дженни из себя. Она шумно втянула воздух.

—Но… я… ммм… — Она замолчала, чтобы собраться с мыслями. — Но, Чад, понимаешь, я этого не помню. Я имею в виду, не представ­ляю, что между нами могло что-то быть.

— Что между нами могло что-то быть?

Агрессивное мерцание карих глаз вызвало в ней вспышку страха.

—Послушай, Чад, я не хочу воевать с тобой. Если ты собираешься спорить и обвинять, то давай сделаем это в другое время и в другом месте.

«Когда Люк будет близко и услышит крик», — пронесся в голове беззвучный вопль.

Брови у него сошлись на переносице.

—Похоже, ты боишься меня?

—Нет.

—Хорошо. — Голос смягчился. Он снова улыбался. — Этого я меньше всего хочу. — По­сле минутной паузы он продолжал: — Ты дол­жна понять, почему я огорчен. Должна, пони­маешь? Между нами было что-то удивительное. Такое удивительное, что мы сделали ребенка. Нашего ребенка. И у меня такое чувство, будто я теряю тебя. И нашего ребенка. Из-за Люка.

—После несчастного случая… — Дженни за­пнулась, — у меня такое впечатление, будто вся моя жизнь — гигантская головоломка, мозаика. Все кусочки рассыпались и разлетелись в раз­ных направлениях. Я провожу с Люком время, пытаясь собрать хоть что-то.

Он медленно кивнул.

—Это я могу понять. Но разве тебе обя­зательно с ним целоваться? Я чувствую себя преданным.

От его тупой откровенности Дженни стало стыдно.

—Могу понять твою обиду. Если у нас с то­бой, и правда, была связь…

—Если? Снова начинаешь? Ты говоришь так, будто не веришь, что мы были любовника­ми! Пойдем в гостиную, — сказал Чад. — Я хо­чу тебе что-то показать.

Она последовала за ним. Они прошли коридор, миновали лестницу и оказались в комнате, которая считалась гостиной. Чад уселся на ку­шетке и похлопал по подушкам рядом с собой. Дженни, поколебавшись, опустилась на кушетку чуть подальше от него.

Он взял с кофейного столика потрепанный альбом и положил ей на колени.

—Вот. — Карие глаза внезапно оживились. — По-моему, тебе уже пора посмотреть.

—Что это? — Она открыла синюю в кра­пинку обложку. Неужели сейчас она узнает ужасающую новость?

—Сама увидишь.

На фотографиях в альбоме Дженни узнала свое улыбающееся лицо, и Чада — тоже. Но другие лица были совершенно незнакомы. И она этому не удивилась. Снимки изображали веселые компании. Смех, товарищеская обста­новка и несметное число бутылок пива.