Елена Тодорова - Охранник для дочери Страница 23

— Сэм, — с отчаянной мольбой зовет снова Фрэнк. Глаза его выражают страх и волнение. И это тот же мужчина, который секунду назад беспощадно расправился с врагом.

— Милый, — шепчу я, и нежная улыбка озаряет мое лицо.

В глазах Фрэнка сначала вспыхивает удивление, а потом безумная почти детская радость. Он бережно прижимает меня к себе и тихо шепчет:

— Родная, — сильные руки трепетно дрожат, обнимая меня.

Из моего горла просто рвутся слова любви и обожания. И я с силой прикусываю язык, дабы смолчать.

— Нужно выбираться отсюда, — говорит Фрэнк через время, отстраняясь. — Ты сможешь подняться?

— Да, только помоги мне.

Он аккуратно ставит меня на ноги. Я чувствую себя почти нормально. Отвлекает только жгучая резь в левой лодыжке и пронзительная боль в голове.

Мы выходим из каюты, и я вижу на палубе три неподвижных тела. Но никаких следов насилия. Они будто спят.

— Фрэнк, как ты нашел меня? — невольно задаю вопрос.

— Памела сказала, что слышала, что-то о Глории, — отвечает Фрэнк, разматывая канат, найденный на палубе. — Вчера, когда я был в городе, заметил, что появилась новая яхта с таким названием. Поэтому, я отправился в город и взял напрокат моторку. Сначала я отчаялся вас найти. Яхты не было видно. Но через время Глория все же появилась на горизонте, — Фрэнк продолжал, говорит, выполняя непонятные мне действия: схватив большую алюминиевую бочку с каким-то горючим, он разлил его на кроме палубы и выстелил слегка смоченный горючим канат в длинную линию. При этом один конец каната касался разлитого топлива. — Дальше дело за малым: снял часовых и нашел каюту Маркуса…. Сможешь спуститься в лодку?

Мой воспаленный мозг, наконец, пронзила мысль — он собирается сжечь яхту.

Я киваю. Мне удалось достаточно легко добраться по трапу до лодки Фрэнка. Отвязав её от яхты, отплываю на почтительное расстояние и глушу мотор. Через мгновение я размыто вижу, как Фрэнк поджигает канат. Остается только предположить, как стремительно пламя движется к цели, и я начинаю волноваться за Фрэнка. Уже видно как пламя поглощает палубу, и я пронзительно вскрикиваю, когда Фрэнк одним мощным движением тела отталкиваясь от палубы, и погружается в воду. Вслед за этим слышится оглушительный взрыв. Долгий и раскатистый звук удара огненных волн о безмятежную воду.

Я верчу головой в поисках Фрэнка, но его нигде не видно. Сердце отчаянно колотиться, а в голове только одна мысль: «Боже, только бы он был жив!»

И когда я уже готова скулить, рыдать от страха, голова Фрэнка появляется над поверхностью воды. Я закрываю глаза и прерывисто вздыхаю, пытаясь успокоить танцующее сердце.

Мощными гребками Фрэнк приближается к лодке и взбирается в неё. Методичными движениями он заводит мотор и направляет лодку в сторону скалистого берега. Затем поворачивается ко мне, пронзая ласковым взглядом.

Я бросаюсь к нему в объятия и, наконец, позволяю себе зарыдать. Любимый прижимает меня к теплой, широкой груди. Нервное напряжение, боль, переживание, страх — все это переполняло мою душу. Теперь я отпускаю эти чувства, позволяю радости и счастью завладеть моим сердцем.

Когда мы добрались до берега, я отмечаю, что это тот самый скалистый берег возле пансионата.

— Мы не можем появиться в городе в таком виде, — говорит Фрэнк, словно прочитав мои мысли. — Уже темнеет, постояльцы на ужине и мы спокойно пройдем в дом. Затем я сам отвезу лодку в город.

Я согласно киваю, ощущая внезапную слабость во всем теле.

Выкупанная и расслабленная я лежу на нашей с Фрэнком постели в номере, но, не смотря на усталость, уснуть не могу. Я должна знать, что с Фрэнком все хорошо. Его уже нет больше часа. Он уехал, как только принял душ и переоделся в свежую одежду. Я начинаю волноваться. Вдруг что-то произошло? Вдруг о взрыве яхты уже известно?

Я встаю с постели и напряжено меряю комнату шагами. Сейчас видимо уже все спят в пансионате. Фрэнк сказал, что с Памелой все в порядке, только небольшая шишка. Я все равно чувствую себя виноватой. Завтра же извинюсь перед ней и все сообщу.

Но где же Фрэнк? «Господи, помоги!» в который раз отчаянно шепчу я.

В этот момент я слышу звук подъезжающей машины. Не задумываясь, выбегаю на порог дома.

— Слава Богу! Фрэнк, — шепчу я, и бегу к машине. — Почему ты так долго?

— Все хорошо, Сэм, — отвечает он, привлекая меня к себе. — Отдал лодку и позвонил Денни. Сообщил, что вопрос решен и больше опасности нет. Также позвонил Натали и Майклу. Они были очень рады слышать новости. Натали, правда, плачет и убивается из-за того, что отправила тебе письмо, — говорит Фрэнк.

— Но с другой стороны хорошо, что это письмо решило проблему. А то неизвестно, сколько ещё пришлось бы прятаться, — говорю я. Мне жаль маму.

— Твоя жизнь оказалась в опасности. Ты была практически на волоске от смерти, — с горечью возражает Фрэнк.

— Все позади, — шепчу я, увлекая его в дом.

Сейчас я хочу быть рядом с Фрэнком больше чем когда-либо.

Мы входим в спальню, опускаемся на постель. Фрэнк привлекает меня к себе. Его руки сжимают меня в объятиях, головой он зарывается в мои волосы. Я слышу его прерывистый вздох и шепот:

— Все хорошо. Все хорошо. Ты здесь. Ты жива. Больше ничего не угрожает тебе.

На душе разливается тепло, мне приятно, что он так дорожит мной. По-другому интерпретировать его состояние я не могу.

Я с восторгом вдыхаю его непревзойдённый мужской аромат и глажу руками его плечи.

— Фрэнк, — шепчу я.

— Гм? — мычит он в ответ.

— Поцелуй меня, — в этот раз голос мой звучит так тихо, что я думаю — он не услышит. А я не в силах повторить ещё раз.

Но тело Фрэнка напрягается, и влажные горящие глаза устремляются на меня. Столько нежности и ласки в этом родном взгляде. Наконец-то, он наклоняется ко мне, и горячие чувственные губы обрушаются на мой рот, как ураган.

Движения губ Фрэнка мучительно сладостные и обжигающие. Его язык скользит по недрам моего рта, лаская небо. Но вдруг он отстраняется и прикрывает глаза.

— Прости, Сэм. Я увлекся. Ты должна отдохнуть, — хрипло говорит он, опять ложась и привлекая меня к груди.

Но я решительно поднимаюсь и заглядываю в его глаза.

— Нет, милый, так просто ты не отделаешься. Я совсем не устала, — говорю я, припадая к нему в поцелуе. В этот поцелуй я вкладываю всю свою любовь, обожание.

Фрэнк отвечает мне с не меньшим пылом. Но все его движения очень осторожные. Все-таки страх за меня сдерживает его. Говорить ему о том, что лодыжка только слегка ноет, а голова почти перестала болеть бесполезно.