Эми Эндрюс - Только не замуж! Страница 24

– О нет, нет, не надо. – Так отвел ее пальцы, прежде чем они достигли вожделенной цели. – Мне правда надо ехать.

Кэсси взглянула на него.

– Я быстренько. – Она прильнула к нему и начала целовать ребра, пупок и бедра.

Так закрыл глаза, почувствовав жар ее губ.

– О боже, я создал чудовище, – простонал он, не в силах воспротивиться ее стремительной атаке. Он провел руками по ее волосам и отдался наслаждению. Все его деловые планы пошли прахом.

Когда через два дня она позвонила и попросила его о еще одной ночи, Так нанял вертолет, чтобы не трястись восемь часов в машине. К счастью, деньги у него были.

Через два дня она позвонила снова. Но на сей раз не просила приехать, поэтому он немного нервничал, когда в десять вечера постучал в ее дверь.

– Еще раз? – спросил он, когда она открыла.

Надпись на ее футболке гласила: «Никогда не пей, и будет все». Она выглядела одновременно привлекательной и слишком серьезной, миловидной и заучившейся, со своим карандашом за ухом. Ему так ее захотелось, что, не дождавшись ответа, он обнял ее, развернул и закрыл дверь ее телом, а потом начал жадно целовать.

Черт, они и до кровати не успели дойти.

Он даже не задумался о логотипе на ее футболке, потому что сразу сорвал ее. И все тут же потеряло смысл, кроме их безумного влечения друг к другу, усиливающегося с каждым днем разлуки.

На следующее утро каждая косточка Така, каждая мышца протестовала против еще одной ночи на матрасе Кэсси. Он был слишком стар и изранен на футбольных ристалищах для такого спорта.

Кэсси уже встала и ушла. Так не нашел ее взглядом. Было восемь часов. Что ж! Неудивительно – заснули-то поздновато.

Но куда она делась?

Так с трудом поднялся и подошел к кипе одежды у двери. Оба его колена болели. Он надел шорты и натянул через голову футболку. На полу валялось разное тряпье – в том числе майка Кэсси с надписью: «Ученых-ракетчиков ждут везде».

Он подошел к ее столу и положил майку в ящик. И только тут заметил ее записку. Она гласила:

«Мы больше не можем этим заниматься, Так».

Что ж, она чертовски права. Ее кровать – не для двоих.

«У меня все из рук валится. Не могу сосредоточиться. И думаю только о тебе. Лучше мне сказать всю правду без прикрас. Я знаю, что при напряженной работе, концентрации и под воздействием лекарств мое либидо можно будет обуздать. Я долго мечтала о Корнелле, это часть моего грандиозного плана, и я надеюсь, что ты его не разрушишь. И, раз ты больше меня поднаторел в таких, как у нас с тобой, делах, ты не позволишь мне его разрушить. Если я буду звонить, пожалуйста, не отвечай. Еще никто не умирал, если у него отнимали любовь, и со мной ничего страшного не случится. Все было весьма забавно, но пора кончать».

Так несколько раз перечитал записку. Даже ее наукообразная манера изложения вызывала смех, и он не мог сдержать широкой улыбки.

Конечно, она права. Он отвлекал ее от дел, она все забросила. Ему тоже надо было немного наверстать в разработке его программ. Так что поставить последнюю точку в их отношениях будет одним из решений. Но можно придумать и кое-что получше. Он скомкал записку и бросил ее в корзину.

Его ждал трудный день. Надо было позавтракать и составить план.

Через два часа он сидел в роскошном офисе риелторского агентства и беседовал с милой женщиной о возможности срочно снять в Итаке квартиру.

Конечно, он мог и сам это сделать. Взять телефонную книгу и начать звонить. Но лучше было поручить дело специалисту, который изучил местный рынок.

Роскошную блондинку звали Эбигейл. Она знала, кто он такой, хотя очень старалась с ним не кокетничать, и он понял, что она поставлена сюда для серьезных сделок. Однако по движениям ее тела он понял, что она бы первая в Итаке кинулась ему на шею – только пальчиком помани.

Но только сейчас ему это было не нужно. Вроде бы его тип женщины – ухоженная блондинка средних лет. Самое то. Такие обычно ни на что, кроме постели, не претендовали. Если им удавалось подцепить знаменитость – больше им ничего и не требовалось.

Удивительно, однако всего за неделю его вкусы переменились.

У нее были искусно подкрашенные глаза, крутые брови и пушистое облако волос вокруг головы, но во взоре не светился интеллект, в нем не было и намека на знание тайн Вселенной. Он мог поставить последний цент, что она и трех часов не может усидеть, чтобы не начать расчесывать свои взбитые в дорогом салоне кудри, и хоть раз в три дня занимается безумным, с вывертами, сексом.

Все ее достоинства – как на ладони. Симпатич-ненькая, черт возьми, Так всегда ценил хорошую внешность – но сейчас он понимал, что бывает и кое-что получше, и, если поискать, можно найти нечто гораздо более притягательное.

И он знал такую женщину. Свой новый тип. И ее звали отнюдь не Эбигейл.

Блондинка, однако, знала свое дело, и через час предложила ему неплохой вариант в десяти минутах ходьбы от кампуса. Так взял такси до своего нового обиталища и целый день устраивал дела, чтобы получить три свободных месяца.

Если даже Кэсси не захочет переехать к нему – что казалось ему сумасшествием после прошедшей недели, – все-таки это была последняя ночь в ее проклятой богом кровати. Может оставаться в своем кампусе, раз ей хочется, но, если она снова позвонит среди ночи, он просто пошлет за ней машину.

И теперь все их игрища будут проходить в комфортных условиях на мягком широком матрасе.

К шести вечера ему привезли все, что нужно для дела, и его гардероб. Еще час он все раскладывал по полочкам. Развесил одежду в шкафах, обустроил спальню, оставив на столе место для бумаг Кэсси.

Переезд на новое место жительства оказался нетрудным, потому что работа его не связывала и, к счастью, средств было достаточно. Не важно где – он мог спокойно заниматься своими делами. До тех пор, пока Кэсси будет рядом.

К семи все было готово. Кэсси редко возвращалась домой раньше восьми, поэтому он сел в арендованную машину и поехал за продуктами. Кэсси повезло – он отлично готовил и теперь купил хорошей пасты с мясом для них обоих.

Кэсси узнала голос Така, едва вернулась домой. Он болтал в лоджии с компанией тинейджеров. Что ж, неудивительно. Она бы узнала его голос и под водой в стае китов.

Ее пульс немного участился. Он прочитал ее записку? Она не могла понять – заныло под ложечкой у нее от досады или облегчения? Она без ума от него, или ей надо вышвырнуть всю его одежду прямо перед этими тинейджерами?

Боже – ни о чем другом она целый день и не думала.