Эми Эндрюс - Только не замуж! Страница 25

Боже – ни о чем другом она целый день и не думала.

Она потрясла головой. Всего неделю назад жила как у Христа за пазухой. Ничто ее не тревожило. И вот нарисовался Так. И у нее поехала крыша.

Ее начала бить легкая дрожь. Что-то подобное было в ее юности, до того как она начала принимать лекарства для обуздания гиперактивности мозга.

Она постаралась взять себя в руки.

– Кэсси. – Так заметил ее и встал. – Пока, парни. – Он извинился и собрался идти, несмотря на протесты ребят. – Мне пора.

Он подошел к Кэсси, когда она искала в сумке ключи.

– Добрый вечер, мэ-эм, – прогудел он ей в ухо голосом, который ей безумно нравился. К его удовольствию, она замешкалась.

– Я оставила тебе записку. – Кэсси почувствовала, как ее накрывает облако его феромонов, и силилась воспротивиться их действию. Она достала ключ и открыла дверь.

Так вошел в комнату за ней:

Я ее прочитал.

Кэсси скрестила руки на груди, потому что ее нестерпимо тянуло заключить его в объятия, и она больше не доверяла своему телу. Подняла глаза. Так улыбнулся, видя ее раздраженное лицо. Она сдвинула брови и смотрела на него, как на муху под микроскопом. Но он видел и кое-что другое. Ее пульс участился, ноздри чуть раздувались, соски выделялись благодаря скрещенным рукам.

– У меня идея получше.

– Не похоже, что может быть что-то лучше.

– Я снял квартиру. В десяти минутах ходьбы отсюда, и думаю, тебе следует перебраться туда ко мне.

Кэсси заморгала. Она не ослышалась? Или он окончательно решил сделать из нее дурочку? Считает сумасшедшей?

– Подумай хорошенько. – Так замолчал и поднял руки, словно ждал, что она вот-вот на него набросится. – Все очень логично.

Да, он знал, что это удар ниже пояса, однако и весь его план был на три четверти безумием. Но она же так любит логику!

– Ты написала, что не можешь сосредоточиться. Только обо мне и думаешь. Смею предположить, живя рядом со мной, ты убьешь сразу двух зайцев. Я всегда буду рядом, и ты перестанешь целыми днями думать, что я где-то далеко. Надо будет просто прийти домой.

Кэсси твердо настроилась выгнать его – и без всяких объятий, – но теперь призадумалась.

– Проблемой последней недели была твоя необходимость сдерживаться, когда твое либидо активизировалось, пока оно не поднималось до самой высшей точки. А если я буду все время рядом – тебе не нужно будет терпеть. И твое либидо успокоится.

Кэсси вспомнила дни, когда ее либидо словно вовсе не существовало. Старые, добрые времена!

– Я надеялась, что мое либидо успокаивается… успокоилось к сегодняшнему дню.

– Ну, либидо – штука капризная. Иногда ему требуется немало времени.

Не то же ли самое говорила Джина?

– Сколько – «немало»? Уточни.

Так сокрушенно покачал головой:

– Трудно сказать. По-разному бывает. – В этот момент у Така и в мыслях не было ее завести. – Может, неделя. Или все три месяца, пока ты будешь в Корнелле. Долго не сможешь сосредоточиться. – Так сунул руки в карманы шортов. – Очень непродуктивно получится.

Кэсси не хотела это и слышать. Пусть лучше либидо немного успокоится, а потом вообще само собой исчезнет, как считает Так. Пока до этого явно далеко – судя по тому, как ее тянет его поцеловать, и не только поцеловать.

– Может, попробуем, – спросил он. – Наверняка будет пользительно для твоей сосредоточенности, хотя если тебе не… – Он поежился. – Ты всегда можешь вернуться к себе.

Кэсси не могла не признать, что это выглядит логично. Попробовать. Еще один эксперимент. Так явно играет на ее слабых струнах – любви к логике, но это не значит, что он не прав. А сейчас ей как никогда нужна логика.

Кэсси кивнула:

– О’кей. Согласна. Ты не достанешь мою дорожную сумку со шкафа?

Теперь уже Так заморгал. Быстро же она дала себя уговорить. А он приготовил аргументы для многочасовой дискуссии.

– Ну? – спросила Кэсси застывшего Така. – Мы идем или нет?

Так усмехнулся:

– Да, мэ-эм.

Все получилось замечательно. Так был прав. Зная, что он ждет ее дома, Кэсси наконец смогла сосредоточиться на работе. Конечно, к концу дня она немного ошалевала от своего усиливающегося либидо, но успевала хорошо поработать и чувствовала себя почти идеально.

Благодаря регулярному сексу она хорошо спала – как нельзя кстати при такой гиперактивности ее мозга. Вместо недоедания и возбуждения днем вкупе с перееданием и возбуждением сумасшедшими ночами началась нормальная жизнь, с постоянной подпиткой энергией и кое-чем еще, более полезным для сна, чем таблетки.

Нет, она не бросит их принимать. Как бы хорошо сейчас ей ни было, она помнит времена, когда снотворное великолепно помогало ей успокоиться.

Пока же все складывается неплохо. Кэсси о таком и не мечтала. А если мысль, что «она живет с мужчиной», начнет ей досаждать – она просто выбросит ее в корзину вместе со всем этим либидо и сосредоточится на работе.

Нелады едва не начались в первое же их воскресное утро. Так приободрился после раннего секса, и ему хотелось заняться какими-нибудь своими бумагами. Нечасто он так проводил воскресенье, и Кэсси решила просто посидеть рядом с ним. Она ела приготовленный им омлет и посматривала в его бумаги.

– Зачем тебе это? – спросила она и показала на таблоид, славящийся скандальными разоблачениями и прочими благоглупостями.

Так оторвал взгляд от спортивного раздела:

– Привычка. Интересно узнать, что о тебе пишут.

Кэсси вскинула бровь.

– Думаю, это нарциссизм, – сказала она, переведя взгляд на следующую страницу.

Так усмехнулся:

– Нет. Это называется защитой моей репутации. – Он просмотрел результаты матчей между командами колледжей. – Плюс я узнаю, кто под меня копает.

Кэсси покачала головой, ее взгляд упал на один крупный заголовок:

– Ты это имеешь в виду? «Так – отец моего ребенка».

Он начал понимать, что это значит. Рядом с его фотографией был размещен снимок пышногрудой блондинки с малышом на коленях.

– Что это такое? – Он встал и направился к месту Кэсси за столом и стал читать статью.

– Имя Дженни Джонс тебе о чем-нибудь говорит?

Так оперся на спинку кресла Кэсси, в нем поднималась ярость. Конечно, он помнил Дженни. Провел с ней две ночи в Вегасе сразу после своего развода.

– Ага, – клацнул зубами он. – Знаю ее. – Он взял трубку и подошел к выходившему на улицу окну.