Сандра Мэй - Ты – лучший Страница 25

Джон глухо зарычал. Будь проклят Боско Миллиган! Неужели Джон всю жизнь обречен вспоминать этого мерзавца, осмелившегося посягнуть на наготу Морин О’Лири, наготу, принадлежащую только ей и…

Ему, Джону? Что за ерунда. Приди в себя, юрист! Ты знаком с ней два дня, ты не знаешь о ней ровным счетом ничего, кроме того, что она потрясающая, сногсшибательная, великолепная, чувственная, красивая, обаятельная, остроумная, высокая, рыжая, хорошо готовит, добрая, любит детей, у нее сладкие губы и душистая кожа, она танцует как цыганка и колдует как… колдунья, она ирландка, у нее хорошая дружная семья, и она не боится разговаривать даже о самом неприятном, она умеет слушать и слышать…

Все. Это конец. Даже двести лет назад, во времена несравненно более строгие, чем сегодня, мужчины чаще всего женились, зная об избранницах наверняка только одно: это существа женского пола. Он же за два дня узнал эту рыжую ведьму так, как не знал ни одну свою подружку со времен колледжа.

Проклятье! Что же ему делать? Ведь совершенно очевидно…

…что он влюблен в Морин О’Лири по уши и без памяти.

Глубокая морщина вдруг прорезала смуглый чистый лоб Джона Карлайла. Сильные пальцы впились в светлый шрам, пересекающий грудь.

Кровь притягивает кровь. Так сказал охотник Акуиньятекупай. Эти слова повторила несколько раз старая колдунья Яричанасарисуанчикуа в тот самый день, когда Морин О’Лири появилась в Доме На Сваях. Лучший охотник племени был встревожен за Сына Ягуара и своего названого брата. По его словам, неугомонный и кровожадный дух Великого Ягуара может вернуться, и тогда в сельву придет смерть…

Несчастный безумец, застрявший между двух цивилизаций! Какое право имеешь ты, Джон Карлайл, втягивать в свое безумие рыжеволосую богиню, которую ты…

Любишь?

На обед Джон не пришел, да и сам обед вышел на скорую руку. Как-никак уже завтра начинался семейный сбор. Каседас была мрачна как туча, Алисита даже за столом не расставалась со своим ежедневником, то и дело что-то в нем проверяя, и даже несравненная Кончита призналась, что тушеные овощи у нее подгорели, за что прощения она даже и не просит, потому что не ждет, но Дева Мария свидетельница, что такое случилось со старой Кончитой впервые.

– Сдаю я, ох сдаю!

С этими словами необъятная негритянка в печали удалилась на кухню, откуда немедленно раздались ее энергичные вопли на испанском. Армия ее подручных и так трудилась не покладая рук, но Кончита считала, что, если девчонок не подгонять, они в жизни ничего путного не сделают.

Морин наскоро проглотила десерт, извинилась перед Каседас и Алисией и торопливо направилась в большой сад, где вовсю кипели приготовления к завтрашнему приему.

«Ребята» с ранчо оказались на высоте. Все столики и стулья, легкие садовые скамейки и небольшие сервировочные столы были расставлены именно так, как вчера и спланировала Морин – максимально удобно и ненавязчиво. Главным украшением сада должен был оставаться сам сад.

Завтра на столы лягут накрахмаленные скатерти и салфетки, привезенные Морин из Каракаса, брызнут солнцем хрустальные фужеры, и тончайший белый фарфор скроется под разноцветными фруктами и небывало крупными ягодами. В серебряных ведерках, обложенная льдом, появится на столах русская икра, к ней будут подавать с пылу с жару крошечные тосты, которыми займется лично Кончита, сверкнет золотой радугой шампанское, а чуть погодя ноздри всех присутствующих защекочет аромат жарящегося на углях сочного мяса, замаринованного заранее по особому и секретному рецепту все той же Кончиты…

Будут салаты из фруктов и салаты из овощей, будут ароматные соусы, будут крошечные канапе и сандвичи, будет море сока со льдом, красное, розовое и белое вино, для мужчин – ром и виски, а ближе к вечеру, когда можно будет зажечь огоньки на Летней Рождественской Пинии, будут рассыпчатые печенья и сласти для детей, шербет и огромный торт…

Морин счастливо зажмурилась и вздохнула. Она никогда не была сладкоежкой, не особенно любила вино, а всем деликатесам предпочитала классические английские картофельные чипсы с жареной рыбой, но само предвкушение праздника доставляло ей всегда массу удовольствия. Морин нравилось видеть счастливые и довольные лица людей, зачастую совершенно незнакомых ей, которые благодарили ее за устроенный праздник.

Наверное, это у них всех было в крови, у рыжих и веселых, шумных и дружных О’Лири. Морин улыбнулась, вспоминая свою семью. Она по ним скучала.

Ладно. Воспоминания воспоминаниями, а дело делом. Близится вечер, и скоро появится Тюра Макфарлан. Кроме того, надо подготовить вечерний туалет, продумать макияж – масса дел.

Морин еще некоторое время пометалась рыжим вихрем по дому, проверяя, все ли комнаты убраны, везде ли приготовлены столики для напитков, несколько раз навестила Кончиту, в чем не было особой необходимости, но чему обе стороны были рады, а потом зашла к Каседас.

Маленькая женщина сидела на кровати, с несчастным видом рассматривая несколько пар туфель на высоком каблуке. Морин одарила Каседас улыбкой, но та только рукой махнула.

– Я в ужасе, Морин! Это же орудия пытки, а не обувь. Я провалюсь и не смогу вытащить ногу, а все будут смеяться…

– Раз уж я здесь, давай попробуем похулиганить. Ты уже выбрала платье?

– Наверное, вон то черное?

Каседас нерешительно указала на простое черное платье с довольно маленьким вырезом и короткими рукавами. Морин с сомнением посмотрела на него, перевела взгляд на туфли…

Одна пара привлекла ее внимание. Туфельки из змеиной кожи, но необычной расцветки. Изумрудная зелень на носках сменялась цветом хаки, неожиданно вспыхивала ярко-желтой полосой, потом шли странные узоры, штрихи и точки черного цвета, ближе к пятке туфли узоры становились все гуще и словно стекали на высокий французский каблук абсолютной чернотой.

– Никогда такого не видела. Это искусственная окраска?

– Что ты, Морин! Это обычная анаконда. Такая расцветка у самцов в брачный период. Ричард убил одного, как раз в год нашей свадьбы. Громадная была змея, метров двенадцать.

– Ого!

– Бывают и больше. Ричарду предлагали за нее на месте десять тысяч американских долларов, но он отказался. Отнес шкуру индейцам, а они знают особые секреты выделки. Кожа совсем не тускнеет и сохраняется дольше. Это его подарок мне… только я никогда их не носила.

Морин решительно нырнула в шкаф. Через несколько минут ее поиски увенчались успехом. Шикарное, тоже черное, платье, только из шифона, на тонюсеньких кожаных парных ремешках, из которых один, собственно, поддерживал платье, а второй небрежно спадал с плеча. Подол асимметричный, но самое главное – черная полупрозрачная ткань отливала в серебро.