Памела Кент - Шанс для влюбленных Страница 25

Вмешалась сиделка:

— Я не думаю, что вам можно так много говорить, миссис Фабер…

Но миссис Фабер лишь отмахнулась от нее тонкой белой рукой и продолжала смотреть на Ким.

— А вы? — настаивала она. — Хотя Гидеон и скучный, но он очень красивый, правда? А Чарльз… Но Чарльз не так красив, как Гидеон. Он слишком много пьет, и в любом случае он никогда не выглядел так, как Гидеон… Ведь тот был моим первенцем, — мечтательно пробормотала она. — Такой прекрасный был малыш… Но он уже вырос. А теперь за ним бегает эта Флеминг… Он ни в коем случае не должен жениться на ней, — сказала она таким тоном, словно этот вопрос давно не давал ей покоя и доставлял много хлопот. — Разве вы не согласны, что Моника Флеминг не подходящая жена для моего Гидеона?

Сиделка решительно встала.

— Мисс Ловатт, я думаю, вам лучше уйти, — отрывисто произнесла она. — Моя пациентка начинает волноваться, а этого допускать нельзя. Может быть, вы сможете ненадолго зайти еще раз сегодня днем, если улучшение будет таким же стабильным.

Ким кивнула, но прежде, чем выйти из комнаты, осторожно погладила хрупкую белую руку и проговорила:

— Вы совершенно правы, миссис Фабер. Абсолютно правы! Но на вашем месте я бы так не переживала из-за этого…

— Может быть, мы сможем что-нибудь с этим сделать?

— Не знаю. Я так не думаю.

— Может быть, вы сможете что-то придумать!

Сиделка ждала, чтобы она ушла, и Ким выпрямилась и быстро улыбнулась миссис Фабер. Она слегка наклонила голову, словно обещая подумать над этим делом, а потом вышла в коридор, понимая, что произвела не особенно благоприятное впечатление на сиделку, потому что ее визит закончился тем, что больная переволновалась.

И еще она знала, что миссис Фабер, как только ей станет лучше, вернется к этому вопросу снова… И возможно, еще не раз!

Завернув за угол, Ким столкнулась с Гидеоном Фабером, который шел в комнату матери с букетом свежих цветов из оранжереи. Он резко остановился, и его серые глаза пристально вгляделись в ее лицо.

— Как она? — спросил Фабер.

Ким, сама того не осознавая, мягко улыбнулась.

— Гораздо лучше! — уверила она его. — По-моему, ей гораздо лучше!

Глава 12

Состояние миссис Фабер продолжало улучшаться, и, когда приехал доктор Малтрэверс, он смог успокоить семью насчет здоровья их матери. У миссис Фабер была поразительная жизнеспособность, она жаждала снова встать на ноги, и доктор пообещал, что она сможет сделать это очень скоро.

Но она так долго вела затворническую жизнь, что следовало избегать всяческого риска. Он обнаружил, что она была вполне счастлива, сидя в своих комнатах, и, пока это приносило ей радость, он не видел причин не продолжать писать мемуары, как только ей захочется снова вернуться к ним. И поскольку ей, видимо, нравилась компания Ким, доктор решил, что будет неплохо, если постепенно они будут все больше времени проводить вместе… Хотя бдительная дневная сиделка, у которой, судя по всему, сложилось мнение, что Ким плохо влияет на пациентку, не согласилась бы с врачом, если бы спросили ее мнение.

Ким сидела у кровати миссис Фабер и собиралась уходить, когда доктор Малтрэверс нанес второй визит своей пациентке. Сестра Боуэн — так звали дневную сиделку — многозначительно посмотрела на Ким, торопливо поправляя свою шапочку и манжеты, но доктор Малтрэверс протянул руку, чтобы помешать Ким выйти из комнаты, а через плечо бросил, что уверен в том, что миссис Фабер хотела бы, чтобы Ким осталась.

— Вы выглядите намного лучше, — сказал он миссис Фабер, — за это явно кто-то должен быть в ответе; а присутствие мисс Ловатт великолепно успокаивает. Я помню, она так умиротворяюще действовала на меня, когда работала моей секретаршей!

Этим утром миссис Фабер чувствовала себя настолько хорошо, что даже заставила Траунсер подвязать ей волосы атласной лентой и долго выбирала наряд — сначала хотела надеть кружевной голубой пеньюар, а потом все же предпочла шелковый розовый. Теперь она лежала, опираясь на подушки, и улыбалась доктору. Ей нравились его ровные белые зубы, темные глаза и черные волосы, чуть серебрившиеся на висках, что придавало ему еще более достойный вид.

— Ким такая милая девочка, — ответила старушка. — Она веселит меня, а я не надоедаю ей — по крайней мере, мне хотелось бы в это верить! — и это доставляет мне удовольствие. Она хороший слушатель, а я, боюсь, люблю поговорить. И она такая красивая, не правда ли? Вам не кажется, что она слишком красива, чтобы работать секретаршей?

— Слишком — не то слово. — Доктор Малтрэверс бросил на Ким насмешливый взгляд. — И что вы предлагаете ей делать вместо того, чтобы работать секретаршей?

— Думаю, ей надо выйти замуж, — ответила миссис Фабер.

— Не могу не согласиться с вами, — тихо ответил кардиолог, наклоняясь, чтобы послушать ее сердце.

Ким оставалась в комнате до конца осмотра, а потом, поскольку доктор Дэвенпорт так и не приехал, вышла из комнаты вместе со своим бывшим начальником. Сестра Боуэн, слегка похожая на растрепанную курицу, наблюдала, как они шли по коридору, и, если бы она со своего места могла видеть их дальнейшие передвижения, наверняка так и продолжала бы стоять в дверях.

Но она была нужна миссис Фабер, и ей пришлось вернуться к кровати. Траунсер, сидевшая в смежной гостиной, услышав язвительные нотки в голосе сиделки, решила, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы спрашивать, что ее хозяйка хотела бы на обед.

Что-то говорило ей, что сестра Боуэн не в восторге от визита лондонского специалиста.

Когда коридор влился в главный, Ким попыталась отделаться от доктора Малтрэверса.

— Я знаю, что мистер Фабер ожидал вас часом позже, — сказала она, — но, возможно, он уже вернулся из поездки. Тогда он, скорее всего, в библиотеке. Это дверь справа в холле, там внизу Пиблс, он вам покажет…

— Я хочу поговорить с тобой, — невозмутимо ответил Ральф Малтрэверс. — Поэтому я и старался попасть на ранний поезд, чтобы у меня была возможность немного побыть с тобой. Где ты работаешь? У тебя есть своя комната? Мы можем там поговорить?

— У меня есть своя гостиная, — призналась Ким. Но в ее голосе звучало волнение, она не хотела вести его в свои комнаты. — Но я не уверена, что мистер Фабер одобрит…

— Который мистер Фабер? Чарльз или Гидеон?

— Мой работодатель — Гидеон, — сказала Ким. — У него очень строгие правила, и он требует безоговорочного подчинения. Если ты хочешь поговорить со мной, лучше сделать это внизу.

Но Малтрэверс покачал головой. Его темные глаза сверкали весельем, но было в них и что-то еще.