Грейс Ливингстон-Хилл - Свет любящего сердца Страница 26

— Да, он производит впечатление смышленого парня, — нагло заявила дочь.

— Ну, тогда не знаю, в чем дело. Мне не нравится, когда меня заставляют ждать, и я дам ему это понять, когда он явится.

— Не советую тебе быть с ним слишком суровой. Он не тот человек.

— Что это значит? Он ведь, кажется, мой сын или нет?

— Ну, это тебе лучше знать. Как бы там ни было, характер у него не менее сильный, чем у тебя.

— А при чем тут его характер?

— А при том. Почему, например, ты хочешь, чтобы все делали по-твоему?

— Откуда у тебя такая наглость?

— Как откуда? Вся в тебя пошла! И никакой наглости тут нет.

— Довольно!

— Пожалуйста. Ты сама начала.

— Коринна, я запрещаю тебе разговаривать со мной в подобном тоне. Иди и позвони немедленно Дану. Скажи ему, что я хочу немедленно его видеть.

— Мама, у него нет телефона!

— Нет телефона? Какая тоска! Ну тогда позвони в его гостиницу и попроси, чтобы он перезвонил.

— Он живет не в гостинице.

— А где же?

— Снимает квартиру в центре.

— Квартиру? Что за вздор! Надеюсь, ты ему сказала, что неприлично жить в таких условиях?

— О да, я ему это сказала. Но знаешь, Лиза, он чем-то очень похож на тебя. Он ответил, что вполне доволен своей квартирой и переезжать оттуда не собирается.

— Нет уж, я позабочусь, чтобы он съехал оттуда немедленно! — сказала Лиза, сжимая кулаки.

— Попробуй. Он не станет никого слушать, и никуда не переедет, пока сам не захочет, так что советую попридержать язык, иначе будешь сама не рада, что подняла эту тему.

— Ты меня оскорбляешь!

— Да, так же как и ты иногда меня. Мне иногда хочется, чтобы ты не была такой красивой, а была простой доброй женщиной, которая любит свой дом и заботится о детях. Ты меня никогда толком не воспитывала, так что не имеешь права жаловаться, что я тебе грублю.

— Коринна! Перестанешь ты или нет? Ты еще пожалеешь о своих словах! Ступай немедленно звони Дану, куда угодно, и вели ему прийти сей же час!

— Сама ему звони, если он тебе так нужен. Я не знаю, куда ему звонить.

— Ты нарочно не хочешь мне помочь. Если бы тебе понадобился кто-нибудь из твоих друзей, ты бы сразу же дозвонилась. Хорошо, дай мне его адрес, и, если там действительно нет телефона, я пошлю ему записку с посыльным. Но должна тебе сказать, что ты могла бы иногда для меня хоть пальцем пошевелить. Где его адрес?

Девушка молча протянула ей адрес и продолжила заниматься своими делами. Лиза недовольно выхватила листок у нее из рук и вышла. Примерно через час она вернулась.

— Коринна, ты, наверное, неправильно записала, или он тебе нарочно дал неверный адрес. Я посылала курьера, но дома никого нет. Он спросил у швейцара в магазине напротив, и тот сказал, что сейчас никого нет и постояльцы возвращаются за полночь.

— А почему ты решила, что адрес ошибочный, Лиза? — холодно посмотрела на нее дочь.

— Как! Потому что Дан не стал бы жить в таком месте — где все работают днем, это же рабочий квартал!

— Почему не стал бы?

— Как почему! Вот глупенькая! Как будто человек из семьи Барронов не может устроиться в приличном месте. Я уверена, что это не его настоящий адрес.

— Нет, Лиза, это его адрес. Я была у него вчера! — раздраженно воскликнула девушка, запечатывая очередной конверт и бросая его в кучу других на столе.

— Как? Ты была у него? Ты что, ездила в тот немыслимый квартал ночью, одна? И нашла там Дана?

— Почему немыслимый? Обыкновенный квартал, тихий дом, на тихой улице. Там много людей живет, и вполне приличных. Комната у него большая, два окна, на втором этаже, и мебель хорошая, и у них там вполне уютно. Немного старомодно, конечно, но чисто и прилично, и ему, по-моему, там нравится. Он живет с приятелем, они вместе учились в колледже. Хотя мне показалось, они были не слишком рады меня видеть. Они как раз собирались уходить.

— Ну еще бы! Мужчинам только бы вырваться из дома. Вот, наверное, Джеррольд Баррон удивился бы, узнав, что его добродетельный сынок такой же, как остальные. И что, ты узнала, куда они собирались?

— Да, — ответила девушка. — И ты очень удивишься, если узнаешь. Они шли на молельное собрание.

— То есть в церковь?

— Нет, это было не в церкви. Это что-то вроде проповеднической миссии, мне так показалось.

— О! А ты откуда узнала, куда он идет? Он мог сказать тебе все, что угодно.

— Нет, это не он мне сказал. Я пошла туда с ними, и сама все видела.

— Ты пошла с ним! Он что, тебя просил об этом?

— Нет, наоборот, он не хотел меня брать, я сама напросилась. Захотела пойти, и пошла. Он там пел. Знаешь, Лиза, у него потрясающий голос. Я такого никогда в жизни не слышала. Если бы он выступал на оперной сцене, он был бы мировой знаменитостью!

Лиза на секунду задумалась, потом сказала:

— Да, правда, у Джеррольда тоже был прекрасный голос! — И в глазах ее промелькнула тихая грусть. Но она быстро вернулась от воспоминаний к реальности. — Ах, так вот где ты была вчера! А ведь знала, что у нас гости и мы тебя ждали! Ты неизвестно с кем пошла в какой-то балаган, а твой жених тут бродил один и утешался вином, все самое лучшее вино у нас вылакал!

— Поэтому я и ушла вчера из дома! — спокойно ответила Корали. — Я знала, что здесь соберется сброд, и, кстати, не собираюсь выходить замуж за Эррола Ханта. Я вообще больше не хочу его видеть!

— Коринна! Что ты! Что говоришь, дурочка! Он богатый, он может дать тебе что угодно. Он готов все это богатство сложить к твоим ногам. А ты ушла, бросила его, он тут напился, и все из-за безнадежной любви к тебе!

— О господи! Да как будто я его не знаю. Ты позволяешь ему приходить, ломиться ко мне в дверь, звать меня, когда он даже уже не в состоянии выговорить мое имя. И в таком состоянии он каждый раз приходит и предлагает жениться. Ты что, думаешь, мне хочется выходить за человека, который тем показывает любовь ко мне, что напивается как свинья? Нет! И тебе пора уже это понять, Лиза. Я никогда, никогда в жизни не выйду за Эррола Ханта, так можешь ему и передать! Он мне противен, и я не хочу больше иметь с ним дела! Если у меня не будет другого выхода, я обращусь за помощью к брату!

Лиза стояла и смотрела на дочь в полном изумлении. Ей случалось видеть ее в ярости, в бешенстве, иногда она открыто дерзила, но сейчас впервые перед ней стояла спокойная, уверенная в себе женщина, которая знает, чего хочет, и намерена этого добиться.

Лиза побагровела от гнева:

— Что-что? Ты собралась идти за помощью к своему брату? Да какое право ты имеешь называть его братом, я тебя спрашиваю? Я тебе разве разрешала это? Только посмей еще хоть раз так его назвать, и я отниму у тебя все твои деньги, а тебя отдам под суд, и тебя отправят в сумасшедший дом! Ты, наглая маленькая тварь!