Хелен Брукс - Прости и не прощайся Страница 28

Он почувствовал, что она достигает экстаза, и в упоении соединился с ней. Спустя несколько минут расслабленная Мелани прижалась к нему.

— Скажи, что это не сон, — пробормотал ей на ухо Форд.

— Нет, не сон, — ответила она.

Он увидел, что она дрожит, протянув руку, снял со спинки дивана плед и укрыл их обоих. Она положила голову ему на грудь и через минуту уже спала. Тишину нарушало только шипение и треск в камине. Пахло сосновыми дровами. Форд посмотрел на корзинку. Кошка тоже мирно спала, маленькое полосатое тельце поднималось и опускалось в такт с дыханием.

«Я твой должник, потому что сейчас, благодаря тебе, я никуда не уезжаю отсюда», — молча произнес Форд.

На стенах комнаты плясали тени от отблесков пламени в камине и от огоньков на елке. Форду казалось, что он лежит в теплой, уютной пещере. За окном выл и стонал ветер, в стекла бил дождь со снегом.

Прижимая к себе Мелани, Форд закрыл глаза.

Глава 11

Отдаленный гул нарушил сон Мелани. Она открыла глаза и увидела, что лежит щекой на груди Форда, а гул — это стук его сердца. Внутри у нее задвигалось дитя, и довольно прытко, словно понимая, что его отец рядом.

Мелани улыбнулась своим фантазиям. Приподняв голову, она посмотрела на Табиту — кошка крепко спала.

«Господи, пожалуйста, пусть все хорошо закончится и для нее, и для котят, — молча молилась Мелани. — Пожалуйста».

Форд сказал — Табита знает, что может доверять им, что ей нужен кто-то, кто любил бы ее безоговорочно. Сейчас она поняла, почему его слова так созвучны ее душе. Вот так Форд поступал с того самого дня, когда они познакомились, — он всегда ставил ее нужды перед своими, и в спальне, и вне спальни, и его любовь была беспредельна.

Она прерывисто вздохнула.

После смерти Мэттью она ушла в себя, занималась самобичеванием, была настолько убеждена, что она — человек, приносящий несчастье, и что Форду было бы лучше без нее, что ей и в голову не приходило, будто она может ошибаться. Она была слишком эгоцентрична и не думала о том, что он тоже страдает. Она многое узнала о себе на сеансах у Мириам, и кое-что из этого ей было тяжело переварить.

Но Форд не видел ее такой, какой она сама себя видела. Он любил ее. Любил безгранично и безоговорочно. Так, как он призывал ее любить Табиту. Когда она от него ушла, он сказал ей, что никогда ее не отпустит. Она может с ним развестись, сбежать на другую сторону света, отказываться видеть его или разговаривать с ним, он все равно никогда не оставит попыток заставить ее одуматься и вернуться к нему. Тогда это ее испугало, даже повергло в ужас. Но сейчас…

Мелани посмотрела на его спящее лицо. Сейчас она была ему благодарна. Мелани провела рукой по животу. Она никогда не сможет уйти от своего ребенка и от отца этого ребенка. Господи, как она могла, пусть и на минуту, подумать об этом?

А сейчас? Если она возвращается к Форду, то это будет соединение телом, душой и мыслями. Она просила Бога о счастье для Табиты, но она должна верить в такое же счастье и для себя. Верить, что может без колебания отдать себя в руки Форда, отдать ему ту часть себя, которую она всегда оберегала от посягательства.

Мелани услыхала царапанье — это проснулась Табита и стала вертеться в корзинке. Кошка замяукала, завыла, потом выпрыгнула из корзинки и скрылась за другим диваном.

О нет. Мелани рывком села и этим разбудила Форда, который сонно пробурчал:

— Что такое… Нелл?

— Кажется, Табита рожает. Что будем делать?

Форд сел, спустил ноги с дивана и откинул со лба взъерошенные волосы.

— Где она?

— За тем диваном. Ветеринар говорила, что она может спрятаться.

Форд встал и, как был голый, прошлепал по комнате и заглянул за диван. Черт, Нелл права — кошка ведет себя в точности как предупреждала ветеринар.

Повернувшись к Мелани, он подобрал их разбросанную одежду.

— Мы мало что сможем сделать. Разве что следить за ней. Я переставлю корзинку за диван, если она захочет туда залезть. Оденься и приготовь нам выпить чего-нибудь горячего.

— Как же все это скоро произошло, — испуганно сказала Мелани.

Форд погладил ее по щеке.

— Не паникуй. Это может передаться кошке. Животные чутко улавливают настроение. Принеси для нее теплого молока и еды. А теперь будь хорошей девочкой и оденься.

На кухне Мелани увидела в окно, что ледяная крупа превратилась в снег и снежный покров был уже несколько дюймов высотой. Кружились пушистые снежные хлопья, а небо затянули нависшие облака. Если снегопад продолжится, как же до них доедет ветеринар?

Мелани заставила себя заняться делами. С Табитой все будет хорошо. И с котятами тоже. Так должно быть.

Табита вылакала молоко, но до еды не дотронулась. Вой из-за дивана усилился, и Мелани с трудом сдерживалась, чтобы усидеть на месте, а не ходить взад-вперед по комнате. Форд принес еще дров и угля, а потом уселся на пол и стал наблюдать за Табитой. Первый котенок родился через три часа, но кошка не захотела возвращаться в корзинку. Она умело откусила детское место и облизала детеныша своим шершавым языком. Когда Форд увидел, что котенок шевелится, то вздохнул с облегчением, больше обрадовавшись за Мелани, чем за кошку.

Следующий котенок родился довольно быстро, и Табита проделала с ним все то же, что и с первым.

— Ты только посмотри, Форд, — прошептала Мелани. — Она будет прекрасной матерью. А котята живы и чувствуют себя хорошо.

Он посмотрел на Мелани — она лежала рядом с ним на ковре. Он хотел было предупредить ее, что еще рано радоваться и что все может пойти не так гладко: могут родиться еще котята, и им может не повезти, как первым двум, да и Табита слишком истощена, чтобы пережить дальнейшие роды. Но, заглянув в карие глаза Мелани, он прикусил язык и молча погладил ее по руке.

Они ждали очень долго и не смели уйти со своего наблюдательного пункта. Наконец, на свет появился третий котенок, и Табита снова занялась его облизыванием. Затем подхватила кроху и положила в корзинку, куда до этого отнесла двух других детенышей. Потом она быстро разделалась с едой и молоком — все это Форд подсунул ей под диван поближе к корзинке — и улеглась около котят, а до этого не обошла своим вниманием лоток.

— Как ты думаешь, котят всего три? — спросила Мелани. У нее затекла шея, она ужасно устала, но при этом ощущала небывалый подъем.

— Похоже, что так. — Форд старался не показать, какое он испытал облегчение, что все обошлось. Табита, кажется, успешно справилась с родами, невзирая на свое плачевное состояние, а котята уже успели присосаться к ее животу. Хорошенько разглядеть их не удалось, видно было только, что они мокрые и гладкие после облизывания и мало похожи на кошек.