Памела Кент - Влюбленные недруги Страница 29

Поверенный улыбнулся.

— Мисс Воган, — мягко, даже вкрадчиво, начал адвокат, — вы задаете мне вопрос, на который я не в состоянии ответить. Могу только осмелиться предположить, что мистер Уинтертон не нуждается в том, чтобы его упоминали в завещании вашего двоюродного дедушки… во всяком случае, ваш двоюродный дедушка не учитывал его совершенно.

— Да, но он должен был бы ему очень нравиться, чтобы получить разрешение так долго жить в его доме.

Поверенный предложил девушке сигарету из резной кедровой коробочки.

— Возможно, — он обошел стол и дал ей прикурить, — но это совсем не наше дело, не так ли? — Он улыбнулся ей очень любезно, но непроницаемо.

Ее очень раздражало его самодовольство. Но, во всяком случае, он никогда не позволил бы ей переехать в дом, который — целиком и полностью, как она считала, — был бы занят человеком, подобным Уинтертону.

— Я бы не забивал свою голову вещами, которые не имеют к вам отношения, — убеждал ее юрист. — Наслаждайтесь полученным наследством. Максимально пользуйтесь тем, что принадлежит вам и юридически и фактически.

Каприс покинула его офис слегка расстроенная и без всяких надежд получить в будущем хоть какую-нибудь информацию об этом странном субъекте, Ричарде Уинтертоне.

Она понимала, что он стал своего рода пугалом в ее жизни. И хотя она, как могла, старалась навсегда выкинуть из головы все мысли о нем, но… как она сама себе это объясняла, он все еще оставался ее главной проблемой.

Хотя Уинтертон и сказал ей, что в очень скором времени покинет Мэнор, но всегда ведь оставалась возможность отложить дату отъезда… и в конечном счете вполне возможно, что ей так и не удастся освободиться от него полностью.

Выйдя из офиса своего поверенного, девушка решила сделать кое-какие покупки и поехала в Уэст-Энд, где сумела удачно припарковаться, а потом отправилась в тур по магазинам. Она уже почти полностью укомплектовала свой гардероб, но никак не могла сопротивляться привлекательности магазинов — особенно лондонских магазинов. Они притягивали ее, никогда прежде не видевшую ничего подобного… то есть за безусловным исключением парижских магазинов, в которых она приобрела все самые шикарные вещи, висевшие сейчас в ее платяном шкафу.

Теперь, имея деньги на удовлетворение собственных прихотей, она снова решила насладиться этой возможностью в полной мере. Оказавшись ко времени ленча в самом центре буйного расточительства, Каприс пообедала в одном из крупных магазинов. После ленча она решила пройтись по Пикадилли, освещенной ярким октябрьским солнцем. Она могла бы поклясться, что видела Ричарда Уинтертона, подошедшего к парадному входу хорошо известного в Лондоне клуба.

Конечно, она могла и ошибиться… и объяснить это можно было только тем, что он не выходил у нее из головы. Насколько она знала, он все еще должен быть в Феррингфилд-Мэнор, потому что — девушка была в этом уверена — не собирался совершать экскурсию в Лондон, когда она видела его в последний раз перед тем, как самой покинуть поместье. Но человек, отпустивший такси и легко взбежавший по лестнице клуба, был столь удивительно похож на объект ее постоянных размышлений, что девушка испытала легкое потрясение.

Он был очень элегантно одет. Каприс и подумать не могла, что он может выглядеть так элегантно… и это была единственная — но важная — причина, по которой она решила, что глаза подвели ее. Иначе высокомерно поднятый подбородок, удивительная упругость размашистой походки, сосредоточенный вид — все, казалось, служило доказательством того, что Ричард Уинтертон последовал за ней в Лондон. И здесь он умудрился продолжать мозолить ей глаза.

Ведь только прошлым вечером она столкнулась с ним на галерее по дороге в свою спальню. И он шпионил за ней из окна своей комнаты, что в то время показалось ей совершенно недопустимым.

Сейчас — если это действительно был Уинтертон — он что-то внушал респектабельному швейцару, который, казалось, был совершенно счастлив видеть его и даже отодвинулся в сторону от двери так, чтобы не стоять на пути молодого человека. Тот уже было собирался войти во внушительную прихожую, когда какой-то человек, только что покинувший клуб, столкнулся с ним в дверях и тоже, казалось, весьма обрадовался встрече. Каприс не стала ждать, пока выяснится, продолжит ли вышедший из клуба мужчина следовать своим путем или вернется в клуб с человеком, который, как она была уверена, все-таки был Ричардом Уинтертоном… Но, когда она поспешила мимо ступеней лестницы, ей показалось, что она видела, хоть и уголком глаза, как мужчина повернулся и вошел в клуб.

И это означало, — если это был Ричард Уинтертон, — что он пользовался любовью и среди тех, кто был ему равен, и среди тех, в чьи обязанности входило обеспечивать его комфорт.

Постаравшись выбросить из головы мысли об Уинтертоне, по пути к своему автомобилю Каприс купила себе немного чая, а потом, заняв место за рулем, сосредоточилась на выезде из великолепного Лондона. В столице Великобритании девушка провела одну ночь, расположившись в небольшой тихой гостинице, которую ей по дороге из Австралии порекомендовал один случайный попутчик. Кроме визита к поверенному и удовольствия, которое она доставила себе посещением магазинов, она осмотрела одну или две лондонские достопримечательности и теперь, к некоторому своему удивлению, была почти счастлива возвратиться домой, в Феррингфилд-Мэнор, где планировала очень скоро начать крупномасштабные изменения.

У нее возникла некая смутная идея превратить поместье в отель или в загородный клуб для избранных, но все же пока это была только смутная идея, и ничего больше. Прежде всего, необходимо было привести дом в состояние, пригодное для жилья. Каприс намеревалась максимально использовать его архитектурные особенности и добавить современного комфорта внутри, так что ее ожидала действительно большая работа. У нее имелись адреса нескольких фирм, которые могли бы помочь в осуществлении ее планов, и она собиралась обратиться к ним, как только вернется в поместье. Она уже предвкушала, как развернет эту интересную деятельность… И кроме того, она решила, что ей очень нравится местоположение Феррингфилд-Мэнор с его типично английским пейзажем, из-за которого, как она иногда чувствовала, ей трудно отрываться от поместья даже на короткое время.

Каприс стремилась пустить корни на английской земле и как следует здесь закрепиться. Для одинокой молодой женщины это дело вполне могло оказаться, конечно, совсем нелегким, но и замуж выходить у нее пока никакого намерения не было. Тем более, что она еще не встретила человека, с которым захотела бы поселиться вместе и прожить всю оставшуюся жизнь.