Тереза Лири - Горячий шоколад Страница 31

Софи назвала сумму.

— Солидно. — Оливье присвистнул. — Но моих денег хватит с лихвой.

Вернувшись в отель после беседы с Софи, Оливье позвонил дяде. Тот хоть и не обрадовался требованию племянника, но уверил, что выплатит ему долю в ближайшее время. Меньше всего старому Дюррану хотелось, чтобы выскочка-кондитер лез в его бизнес.

— В Швейцарии ты утверждал, что согласен на мне жениться, только если я откажусь от фирмы. Я готова на это пойти, — проговорила Софи.

Он растерянно провел руками по лицу.

— Ты так сильно меня любишь?

Она почувствовала, что на глазах закипают слезы. Но Софи не желала плакать. Ей требовалась ясность.

— Я была убеждена, что фирма — главное в моей жизни. Но я ошибалась. Как бы то ни было, жить без тебя я не хочу. А фирму я могу оставить на Фанни.

Оливье сорвался со стула, обогнул столик и вдруг упал перед ней на колени.

— Софи, любимая. Я так виноват, я так мучил тебя. Я идиот. Полный кретин. — Он протянул руки и поцеловал ее. — Софи, я боюсь заводить семью. Мои родители расстались, когда я был совсем маленьким. И мое детство кончилось, когда отец нас бросил. Я слишком хорошо знаю, как страдала тогда мама.

— Мы не обязаны жениться, Оливье, если ты этого не…

— Нет, мы поженимся! — энергично перебил он. — Софи Лойес, я прошу тебя, твою фирму и что еще там есть у тебя выйти за меня замуж. Ты будешь любить меня вечно, я могу надеяться?

Софи заулыбалась. В его глазах опять запрыгали озорные искорки, которые очаровали ее с первой встречи. Она нагнулась к нему и поцеловала в губы. Щедро и страстно. И так долго, насколько у обоих хватило воздуха в легких.

— Но я выйду за тебя только при одном условии.

— А именно?

— Что до конца моей жизни ты будешь кормить меня своим дивным шоколадом!

Оливье вскочил и подхватил ее на руки.

— Наконец-то дельное условие и доступное моему пониманию! И вполне осуществимое!

Бармен, который все это время потихоньку наблюдал за ранними гостями, вытащил из холодильника бутылку лучшего шампанского и наполнил два бокала. Потом налил и третий, для себя — «Дом Периньон» не грех выпить даже на работе и даже с утра. Что-что, а уж людей-то он знал хорошо и готов был поклясться: у этих голубков есть повод праздновать, и они без проблем оплатят всю бутылку. А там, глядишь, и одной покажется мало…

Эпилог

В студенческом районе Парижа, на берегу Сены, открылось кафе. Называлось оно «Будь моею». И это была вовсе не старомодная забегаловка, а заведение класса люкс, претендующее на солидный имидж. Здесь подавали эксклюзивные десерты, лучший швейцарский шоколад и кофе.

В последние дни пресса только и делала, что рекламировала новое кафе. Так что в день открытия перед дверями выстроилась очередь, конец которой терялся где-то в соседних переулках.

— Почему мы не двигаемся с места? — поинтересовалась симпатичная молодая особа у мужчины, который стоял впереди нее.

— Вон никак хозяева не нацелуются, — с улыбкой ответил тот. И с интересом посмотрел на собеседницу. Может, стоит взять с ней один столик на двоих?..

— Тебе не кажется, что пора открывать? — Софи хватала ртом воздух, высвобождаясь из объятий Оливье. Он дотронулся до нее внезапно, когда она шла с ключами к входной двери. И так — весь год, с момента их женитьбы: любое прикосновение заканчивалось как минимум поцелуем. — Эти фонари над входом светят не хуже прожекторов.

— Да пусть все смотрят, — зашептал ей в ухо Оливье. От его губ пахло корицей и шоколадом. — Мы ведь лучший пример того, как притягиваются противоположности.

— А по-моему, мы из одного теста, милый. Знаешь, если бы еще год назад мне сказали, что однажды я стану управлять собственной кофейней… До сих пор не могу поверить!

— Это необязательно, — сказал он, и опять его руки оказались на спине Софи, а его уста слились с ее устами…

Клининговая фирма процветала под руководством Фанни, а кафе позволило Оливье наслаждаться творчеством. И самое главное — теперь Софи работала бок о бок с мужем, которого любила всем сердцем. Так, как научили ее родители.

Она оторвалась от его губ, счастливо улыбнулась и чуть подтолкнула Оливье:

— Посерьезнее, дорогой. Люди снаружи тоже хотят наконец влюбиться, как мы. Давай открывать.

— Как скажешь. — Он подмигнул и погрозил ей пальцем.

Глаза Оливье Дюррана лучились любовью. Софи стала его музой и финансовым директором в одном лице. Но прежде всего — женой, которую он любит всем сердцем и будет любить вечно.