Инга Берристер - Далекая звезда Страница 32

Большую часть этого утра Чарити провела со страховым агентом, заверившим ее, что ущерб, причиненный пожаром, будет полностью возмещен. Кроме того, он сообщил, что по условиям страховки компания обязуется нанять поденного работника, который ухаживал бы за цветами на всем протяжении срока ее временной нетрудоспособности.

Черри нахмурилась. Она не помнила такого пункта в договоре. Впрочем, сейчас она с радостью сбросила бы груз текущих забот на чужие плечи. Ей наконец стало ясно, что годы беспрерывной тяжелой работы подорвали ее силы, а пожар подействовал на нее гораздо сильнее, чем казалось вначале.

Кроме того, она очень переживала по поводу того, что даже не подозревала о кознях Дженсена. Она никому не призналась бы в этом, а в особенности Берту, но неизбежность возвращения в коттедж все более и более угнетала ее. Впервые с тех пор, как погиб Джулиан, она почувствовала, что боится жить одна.

Черри беспокойно заерзала в своем камышовом кресле. Берт уехал в Кембридж по делам и, как всегда, когда его не было рядом, она скучала по нему. Он проводил с ней не так уж и много времени и, даже когда был дома, всеми средствами избегал ее общества. Может, стоит продать коттедж и участок Берту и начать все заново – уехать, чтобы не страдать оттого, что он рядом, но в то же время так далеко. В конце концов, он сказал ей однажды, что деньги, вырученные за землю, могли быть прекрасным вложением в какую-нибудь собственность. Разумеется, Чарити хотела бы поселиться в деревне, да и Лестер уже вряд ли смог бы приспособиться к жизни в большом городе. А если станет совсем уж тоскливо, всегда можно найти себе какую-нибудь работу.

В разгар ее раздумий о будущем в оранжерею вошел Берт, и, как всегда, тело Черри отозвалось на его появление с такой быстротой и силой, что она не успела скрыть такую бурную реакцию. Чтобы не выдать себя окончательно и хоть как-то прийти в себя, она сделала вид, что смотрит в окно. В давние времена, когда Мэйн-хауз принадлежал отцу, она редко бывала в этой части дома, зато сейчас частенько сидела здесь и, позабыв обо всем на свете, любовалась видом на поля и небо.

Собравшись с духом, она взглянула на Берта и поразилась его усталому, изможденному виду.

– Может быть, тебе было бы легче поселиться прямо возле завода? – спросила она в порыве сочувствия.

Он насторожился и, нахмурившись, спросил:

– Пытаешься избавиться от меня, Чарити? Извини, не удастся. Я всю жизнь вкалываю, как ломовая лошадь, и уже не могу по-другому. Видишь ли, семилетним мальчиком я потерял отца и стал невольным свидетелем того, как мать отчаянно пыталась заработать хоть какие-то деньги. Тогда я поклялся, что, когда стану взрослым, все будет по-другому. Теперь, когда моя мечта сбылась, я никогда и ни за что не стану попусту тратить свое драгоценное свободное время. Понимаешь, в жизни мужчины… да и женщины тоже, наступает момент, когда надо решать, чего ты хочешь от жизни, к чему ты стремишься: к успеху, деньгам, власти… или чему-то еще? Мое дело процветает. Денег у меня сейчас уже больше, чем я в силах потратить. А потому год назад я пришел к решению. Я проанализировал свою жизнь и на многое взглянул по-новому. Мне тридцать пять лет. Я богатый человек. Много лет я занимался только своим бизнесом и сознательно избегал каких-либо серьезных личных отношений с другими людьми. Времени не было, рисковать не хотелось, ну и все такое прочее. Но на самом деле я просто пытался скрыть от себя правду… – Он обернулся и жестко посмотрел на нее. – Сказать тебе, в чем она состоит, Чарити? Сказать, что я узнал о себе? Тебе стоит внимательно это выслушать, ведь всегда лучше учиться на чужих ошибках.

Он никогда не говорил с ней так раньше… Никогда не рассказывал так много о своем прошлом, своих мыслях и чувствах. Во рту у нее пересохло от волнения, и она пробежалась кончиком языка по губам, не уверенная в том, что ей понравится то, что предстояло услышать.

– Я оглянулся и увидел, что у большинства мужчин моего возраста и положения есть жены и дети, дом и увлечения, что они вместе с родными ездят в отпуск и встречают праздники… Проще говоря, они имеют и делают то, чего я всю жизнь сознательно избегал. Сравнивая их с собой, я впервые задался вопросом: а стоит ли мой успех той цены, которая за него заплачена. И я вынужден был признать, что бежал от любой душевной привязанности вовсе не потому, что был сильно занят, а потому, что боялся ответственности, страшился полюбить и потерять любимого человека, как когда-то мать потеряла отца…

Он замолчал, и Чарити долго не могла вымолвить ни слова. Потом она неуверенно спросила:

– И тогда ты решил купить себе дом?

– Я купил его во имя веры в будущее, пообещав сам себе изменить жизнь так, чтобы в ней присутствовало все то, чего не хватало прежде. Берегись, Чарити, не повтори моей ошибки, – сказал он вдруг. – Будь начеку, чтобы, проснувшись однажды ночью, не обнаружить, что ты абсолютно одинока.

У Черри сжалось сердце. Что бы он сказал, подумала она, если бы узнал, что это чувство ей хорошо знакомо – и не понаслышке?

Но вместо этого она оживленно сообщила:

– Надо думать, что теперь, когда ты обзавелся домом, следующей на очереди должна быть жена?

Сердце у нее бешено застучало, когда Берт холодно посмотрел на нее и негромко ответил:

– Ты правильно думаешь.

– Вряд ли тебе придется долго искать свою избранницу, – сказала она, стараясь ничем не выдать чувств, которые пробудило в ней его признание. – Найдется множество женщин, мечтающих выйти за тебя замуж…

Она старалась, чтобы голос у нее звучал как можно насмешливее, прикрывая боль, владевшую ее сердцем.

– В отличие от тебя!.. Ты ведь не из тех, кто мечтает о муже, не так ли, Чарити? – спросил он Хмуро. – Ты предпочитаешь независимость.

Нельзя было более ясно выразить мысль о том, что меньше всего на свете он представляет ее в роли жены. Судорожно сглотнув, Черри прошептала:

– Да, все так. Брак – это не то, к чему я стремлюсь. А потом, в отличие от тебя, Берт, я однажды уже испытала на себе, что это за штука. – Она поднялась, чуть покачнувшись. – Если не возражаешь, я пойду наверх, отдохну.

Берт нахмурился.

– У тебя опять что-то с легкими. Может быть, вызвать врача?..

– Я устала, только и всего, – безжизненным голосом прервала она его и с ожесточением добавила: – Ты, кажется, забываешь, что я не у себя дома, Берт. Я не привыкла делить мое жизненное пространство с кем-то еще.

Он резко поднялся, разгневанный, сжав губы в тонкую, прямую линию.

– Можешь не продолжать, – сказал он с ожесточением в голосе. – Я уже понял намек.

Оказавшись в спальне, Чарити не стала отдыхать. Вместо этого она схватила телефонный аппарат, предусмотрительно установленный для нее Бертом, и набрала номер адвоката.