Лабиринты страсти - Эвелина Гольдман Страница 33

Мы обменялись приветственными фразами и поздравлениями, а так же сделала совместные фотографии и прошли в ЗАГС. Церемония была очень красивой, трогательной, все девушки плакали, а мужчины потирали глаза.

— Перед тем как официально заключить ваш брак я хотела бы услышать является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить Вас жених, — чувствую, как сжимается моя рука и слышен незамедлительный ответ:

— Да

— Прошу ответить вас Невеста…

— Да

Прошу скрепить подписями ваше желание стать супругами, — мы по очереди ставим свою подписи и:

— Дорогие новобрачные я прошу вас обменяться обручальными кольцами, — мы по очереди надеваем наши кольца.

— Прошу женщина поцеловать невесту, — Я смотрю в глаза, цвета летней травы и ощущаю на губах нежный поцелуй. Гости хлопают, а я безмерно счастлива, Евгешке дали корзинку с лепестками белых роз и она с удовольствием в нас их швыряет, именно так. Из ЗАГСА я не выхожу на своих ногах, меня выносит Гордей на руках, все смеются, а у меня даже рот болит от количества улыбок.

После ЗАГСА мы все вместе едем в ресторан, а вот мой муж уже начинает мне нашептывать пошлости в машине:

— Уже не терпится тебя раздеть, жена, — смакует это слова и часто его повторяет.

Мы приехали в наш ресторан, расположенный у моря с уютной зимней верандой. Здесь нас ждал настоящий праздник вкусов. На столе была представлена красивая еда с морепродуктами, свежими закусками и другими вкусными угощениями. Мы наслаждались не только едой, но и теплой атмосферой, которую создавали друзья и родные.

Во время ужина, наблюдая за штормом на море, мы были восхищены огромными красивыми окнами, через которые видно было все великолепие природы. Это создавало незабываемый вид и добавляло романтичности в наше особенное время.

Мы проводили вечер смеясь, разделяя воспоминания и планируя наше будущее вдвоем. Миша и Степан, друзья Гордея, оказались прекрасными собеседниками, и мы быстро стали близкими. Смех и радость наполнили наше общество, и мне казалось, что этот день не закончится никогда.

Все было нечего, вот только посреди нашего счастья я заметила в дверях Марго, которая шла на нас. Она была празднично одета, а вот рядом с ней шел как раз тот мужчина, которого я часто видела приглядывающим за нами по улицам. По спине пробежал холод, а предчувствие стало таким гадким.

— Гордей, это он, — я сказала это настолько громко, что все за столом так же обернулись к двери.

— Приветствую, дорогие друзья, — поздоровалась Марго и встала напротив нас.

— Что ты здесь делаешь? — Захар Александрович поднялся со своего места.

— Как это что? — она ехидно улыбнулась, — Я пришла поздравить любимого пасынка и невесточку, — меня аж скрутило от такого неприятного тона.

— Здесь нет твоих пасынков и невесток, мы в разводе, — она поморщилась и оскалилась.

— Так я по старой памяти, — опускает взгляд на Марию, — Ооо, старушку свою притащил, — а дальше, она и её спутник достают пистолеты и я только успеваю прокричать:

— Прошу не делай этого, — молю я, едва не падая на колени, а затем выстрел, секунды, мне не хватило только секунды…

Гордей прикрывал отца и свалился безжизненно на пол, Женька кричит, охрана, которая отошла покурить успевает выбить из их рук пистолеты, а я умираю…теперь точно умираю, а вот Гордей уже…

Глава 40. Лина

Суматоха, все куда-то бегут. У меня стоит пронзительно- ультразвуковой шум в ушах, Женька сидит на руках у Светки, а та горька плачет, а у меня даже нет слез. Я хромой походкой, снова, иду за ним, пытаясь не потерять его из виду, не пропустить ничего. Его увозят в операционную, а я сажусь на ледяное кресло возле дверей, сверху зажигается красная лампочка, а я смотрю на неё, стараясь не потерять из виду, будто это единственная возможность следить за ним… Я умираю, живот болезненно сводит, глаза щиплют, а в душе будто выжгли огромную дыру, ведь Гордей в ней занимал самое большое место. Он же не умер, да? Он же жив? Или я умерла?

Когда они выстрелили, в Гордея попали две пули. Одна в грудь, другая в плечо. Возле меня присаживаются Захар Александрович и Мария, она гладит меня по голове, а я кладу голову ей на плечо, зажмуриваю глаза и дышу, только воздух не проникает в легкие, он уходит куда-то, у меня не получается даже набрать воздух…

— Доченька, прости меня, — слышу голос Захара Александровича, который присаживается перед нами на корточки. Боль… всё, что я вижу в его глазах.

— Он выживет? — задаю вопрос, на который сама не хочу знать ответ… для меня он всегда будет жить, потому что я без него не жилец, я это понимаю, знаю…

— Обязательно, — шепчет он, присаживаясь рядом с Марией и обнимая её плачущую, так втроем мы сидим какое-то время… не знаю сколько именно, а я продолжаю так же смотреть на красную лампочку. Тело сильно затекает через какое-то время, холодный пот неприятно стекает по вискам.

— Светлана написала, что Женечка уснула и она повезла её к себе, — я открываю рот что-то сказать, а не получается, но я знаю, что дочь в безопасности, там ей будет лучше, чем видеть меня… видеть такой беспомощной, уязвимой. Красная лампочка вдруг перестает гореть и я подскакиваю, из дверей выходит врач, а я подлетаю к нему, как и Мария с Захаром, мы все смотрим на него молча, боясь услышать самое плохое.

— Парень жив, пуля едва ли не пробила сердце, тогда мы бы его уже не спасли, — врач тянется за чем-то в карман и достает пулю, крутя её в пальцах, — Вот это мы и доставали шесть часов, — я ловлю точку именно на ней… на той, которая чуть не убила моего мужа, — Он сейчас в коме, если он из нее выйдет- будет жить, если нет- то будем отключать аппарат, — он уходит, а я опускаю руки…

— Он будет жить, слышите меня? — Захар Александрович убеждает нас, а я не могу даже сдвинуться с места.

Проходит ещё пару часов пребывания в больнице, я уже замерзла и потихоньку начинаю засыпать, пытаясь бороться со сном, я хожу умываться и мотаю головой, пытаясь бороться с желанием уснуть. Такое ощущение, что если я усну- я все пропущу, поэтому спать нельзя. Тыкаю в автомате двойной эспрессо, я выпиваю его залпом и мне становится немного легче, и продолжаю сидеть, Мария с