Изо всех сил - Алексей Николаевич Котов Страница 38

– Мой обедневший на полмиллиона друг не хочет иметь дела с милицией, – констатировал Сергей. – Впрочем, зачем ему фальшивые «поллимона», когда у него всегда под рукой есть настоящие?

15.

На полу лежали сорванные обои. За отогнутой от стены батареей парового отопления виднелась дверца сейфа. Сергей подошел поближе…

– В голове не умещается! – пробормотал он. – Профессионал не догадался, что в батарее нет воды и там обыкновенная электрическая «тэна». Он хоть подумал о том, как мы положили деньги в сейф?

Сергей пошарил за батареей рукой и она, тихо скрипнув, легко отошла от стены. Но дверца сейфа не поддавалась.

Сергей посмотрел на часы.

– Сколько время?

– Три минуты восьмого, – выдавил Петр, не спуская глаз с дверцы сейфа.

– Значит, сейчас должна сработать… – механически заметил Сергей.

Внутри дверцы что-то зажужжало, щелкнуло и она распахнулась… Внутри лежали пачки копюр.

Петр выкрикнул что-то нечленораздельное и метнулся из комнаты. Пробежав по длинному коридору, он ворвался в свой личный кабинет, едва не сорвав с петель дверь. Дверца стенного сейфа была широко распахнута… В кабинете кружились снежинки.

Петр подошел к открытому окну и выглянул наружу. Внизу, в далекой бездне, шумел проспект. Небольшой, не шире ладони, покрытый льдом карниз тянулся к углу здания и исчезал за ним…

16.

– Я понимаю, проспорить пятьсот тысяч и по-гусарски сжечь еще «полмиллиона» – глупо. Но, в конце концов, мы не говорили нашему гостю, какой именно сейф он должен был открыть, – убеждал своего компаньона Сергей. – Я показал профессионалу на дверь, но там, за дверью, был целый мир. Профессионал нашел другой сейф, а это уже его право выбора.

– Да как он смог пройти по карнизу?! – закричал Петр. – Это же самоубийство!.. А как он открыл окно и сейф «Аберхайм-2004»?! Это просто физически невозможно!

– Друг мой, – Сергей вытащил сигару и не спеша закурил. – Мы имели дело с влюбленным профессионалом. Уверяю тебя, что о том, как он это сделал, уже не узнает никто.

В кабинете наступила тишина. Петр закрыл руками лицо и глухо застонал.

– Профессионалы никогда не прощаются… – совсем не к месту глухо сказал он. – Никогда!

– Пожалуй, это самое неприятное, – глубокомысленно заметил Сергей. – В случае крайней необходимости этот чертов профи может нанести нам еще один визит. Ты понимаешь это?

17.

Через полгода у маленького сына Никиты заболел животик. Ребенка положили в больницу вместе с мамой.

– Все будет хорошо, вот увидишь! – улыбаясь, заметила Оля, целуя мужа в щеку. – Все будет хорошо.

Никита улыбнулся в ответ и молча вышел. В коридоре больницы его догнала молоденькая медсестра.

– Простите, вас Никита Степанович зовут? – спросила она, заглянув в блокнот. – А фамилия Петров?

Никита кивнул.

– Вам не нужно платить за лечение ребенка. Деньги уже внесены. Сегодня же вашего сына и жену переведут в отдельную палату. Лауреат Нобелевской премии профессор Свенсон с группой врачей вылетает к нам из Стокгольма вечером чартерным рейсом.

– Кто заплатил? – коротко спросил Никита.

Девушка снова заглянула в блокнот.

– «Рашен Фокус…». Извините, – быстро поправилась она. – Финансовая группа «Рашен Фокс Лимитед».

Никита чуть заметно улыбнулся и направился к выходу…

Радость моя

Я точно знаю, что барон Штоли – потомок аристократического, поизносившегося и, конечно же, вырождающегося рода.

Например, я лежу на диване и смотрю телевизор.

Лара кричит из кухни:

– Иди и помоги, Штоли!..

Пауза. Жена молчит и ждет ответа. Я – тоже.

Лара повышает голос:

– Тебя тапочкой стукнуть, Штоли?!..

Кстати, я тоже возмущен безответственным поведением барона Штоли. Когда зовет женщина, мужчина обязан прийти на помощь.

Лара идет в комнату.

Она останавливается напротив дивана и грозно спрашивает меня:

– Ты глухой, Штоли?! Разлегся тут как барон!

Я смеюсь… Женскую логику трудно понять. Кого звала моя жена? Барона Штоли. А я кто?.. Я – ее любимый муж.

Я говорю:

– Ларочка, радость моя, успокойся, пожалуйста.

Жена садится на диван.

Я кладу руку на ее колено и спрашиваю:

– Вспомни, пожалуйста, когда ты последний раз говорила мне ласковые слова?

Лара смеется:

– А ты что баба, Штоли?

Я делаю вид, что обиделся и пытаюсь отвернуться к стене. Лара удерживает меня. У нее сильные, натренированные ежедневной работой руки.

– Ладно, я буду сейчас говорить тебе ласковые слова, – горячо шепчет в мое ухо Лара. – Хочешь, Штоли?..

Она щекочет меня. Наша возня оканчивается тем, что я шлепаюсь на пол.

– Все, хватит. Пошли на кухню. Мне нужно отодвинуть холодильник.

Моя жена немного помещена на чистоте и если она моет пол, то она моет его везде. Я рассматриваю смеющееся лицо Лары… Не верится, что совсем недавно она сердилась на меня.

Лара говорит:

– Давай-давай, Штоли, вставай!

Сегодня суббота… Ни черта не хочется делать. Ведь я донельзя выматываюсь на работе за неделю.

Когда на кухне мы пытаемся отодвинуть холодильник, Лара командует:

– Ой, не мешай мне!..

Фактически она пытается справиться с холодильником в одиночку.

– Ты лучше вот тут придержи… Теперь тут чуть-чуть… Все!

Я спрашиваю:

– Радость моя, ты зачем меня с дивана подняла?

– Лучше скажи, что с пола. И как это зачем? – весело возмущается Лара. – Завтракать пора!..

…На следующее утро я просыпаюсь как от сильного толчка. Идиотская работа!.. Нервы совсем расходились.

На улице идет снег… Я смотрю на снег и ни о чем не думаю. Просто смотрю и все…

К моему носу вдруг прикасается палец Лары. Я снова невольно вздрагиваю.

Лара тихо спрашивает:

– Думаешь, Штоли?..

У нее было удивительно чистый и смеющийся взгляд. Если бы не Лара, я проводил выходные дома: ел, спал и тупо глазел в телевизор… Но сегодня мы едем в Покровский монастырь.

Нам немножко не везет – автобус безнадежно глохнет в трех километрах от обители. Лара идет впереди.

Она часто оглядывается и передразнивает меня:

– Скрип-скрип, скрип-скрип!.. Старый вояка-барон возвращается домой. Не отставай, Штоли!..

Семь лет назад мне ампутировали левую ступню и половину разорванного осколками гранаты легкого. После операции профессор Николай Федорович Гайдуков сказал: «Ладно, кости целы – а мясо нарастет». Ожег двадцати процентов тела и еще три крошечных осколка в кишечнике он посчитал «элементарной мелочью»…

В этом году удивительно красивая зима. Я невольно любуюсь сказочным лесом. Скрип-скрип, скрип-скрип… У меня не очень хороший протез. Потому что на хороший у нас пока нет денег.

– Давай, барон, давай! – весело командует Лара. – Ужо до темноты не управимся!..

Я хорошо помню, что тогда, в