Моё же сердце у тебя в груди - Мария Дмитриевна Берестова Страница 4

— Суммируя, — безжалостно продолжил он. — Вы предъявляете мне обвинения, оказываете давление, загоняете в угол, ставите, по сути, в нелепую и унизительную ситуацию… и всё это ради?.. — с любезным видом уточнил он.

Резко и недовольно выдохнув, Кая отвернулась, цепляясь взглядом за этажерку с безделушками. И как ей только могла прийти в голову мысль, что она сумеет победить его на этом поле! Она чувствовала теперь себя как та самая фарфоровая статуэтка, на которую она смотрела: такая же глупая и беспомощная.

Особенно досадно было вспоминать свою недавнюю и недолгую вспышку торжества. Ведь в самом деле думала, что победила!

Плечи её поникли, и этого хватило, чтобы Канлар опомнился. Он совсем не собирался делать ей такой выговор — просто устал и предвкушал приятный семейный вечер, а не претензии с порога. Жалость к ней глубоко овладела им, и он был теперь недоволен тем, что проявил себя так сурово в этом конфликте.

Вздохнув, он потёр лоб, подошёл к Кае и мягко обнял её, выражая тем и извинения, и любовь. Она незамедлительно прижалась к нему, пряча лицо у него на груди.

Этого выражения ласки и нежности с его стороны было достаточно, чтобы она перестала чувствовать вину и стыд, и чтобы ситуация перестала казаться ей катастрофичной. Ей уже не хотелось обвинять, добиваться победы и возмущаться — ей хотелось, чтобы он просто был рядом и продолжал обнимать её вот так.

— Вилка у вас получилась великолепная, — утешающе шепнул он ей на ухо, осторожно, по прядям, выпутывая волосы из её причёски. — Выкрутиться я бы не смог.

Она огорчённо хмыкнула, подставляясь под его пальцы:

— Однако выкрутились же!

Ей, впрочем, было приятно, что он отметил её успехи на почве словесных баталий.

Он хмыкнул и уточнил:

— А вы что себе представили на месте моих мотивов?

Отстранившись, она с прищуром посмотрела ему в лицо. Мысль о том, что он так дерзко нарушает её приказ, настолько вытеснила собой всё остальное, что она даже не задумалась о том — зачем.

Осознав, что она вообще об этом не задумывалась, он поспешно спас ситуацию шуткой.

— О нет! — с комичным ужасом воскликнул он, одновременно освобождая последние пряди и распуская её причёску. — Только не говорите, что в самом деле думали, будто бы я пытаюсь навариться на этом за вашей спиной!

Предположение было настолько абсурдным, что Кая, тряхнув освобождёнными волосами, рассмеялась. Она, конечно, понимала, что он пытается как-то смягчить факт её недальновидности, но делал он это так небрежно и естественно, что это в самом деле помогало ей не чувствовать себя круглой дурой.

— Я вообще об этом не подумала, Рэн, — легко призналась она, беря его за руки.

Он бережно сжал её ладони и принялся объяснять:

— Контрабанда такого рода книг неизбежна, сколько их не запрещай. Разумнее взять этот процесс под свой негласный патронаж и быть в курсе всех нюансов схемы, нежели отдавать это на откуп предприимчивым барыгам.

Объяснение не показалось Кае исчерпывающим — на её взгляд, над такой трактовкой можно и нужно было спорить, — но она решила отложить этот спор до лучших времён. Когда хорошенько продумает свои аргументы.

— Вы могли сразу так и сказать, — впрочем, обиженно буркнула она.

Обида её смазывалась тем фактом, что она нежно ласкала своими пальцами его.

Канлар поздоровался глазами с люстрой и отметил:

— Вы с места в карьер начали с лобовой атаки. Не то чтобы это способствовало стремлению с вами договариваться.

Кая вздохнула и, подняв его руки к своему лицу, поцеловала их: крыть было нечем. Её эмоциональность снова её подвела.

— Я была ужасно возмущена, — объяснила она свою не слишком продуманную тактику.

— Так и не понял, чем, — честно признался он, отвлекаясь на минутку на то, чтобы поцеловать и её руки, и уточнил: — Вы же, полагаю, должны быть в курсе того, что ваши министры регулярно игнорируют некоторые ваши распоряжения, потому что того от них требует ситуация?

Королева вздохнула. Она, конечно, знала. И про министра науки, который потворствовал сношениям райанских учёных с ниийскими, и про министра культуры, который закрывал глаза на махийские проповеди, и про военного министра, который…

Просто было обидно, что и муж продолжает делать то же самое — хотя, казалось бы, данный вопрос не стоил того, чтобы он вступал с ней в конфликт!

— Вас послушать — так это я же и виновата, что вообще подписала этот запрет! — выразила свою обиду она, отнимая у него свои руки и отворачиваясь. Знакомая фарфоровая статуэтка на этажерке улыбалась ей, казалось, с некоторой язвительностью.

Он снова её обнял, прижимая к себе. Она не попыталась вырваться или отстраниться.

— Ну почему же? — с весельем в голосе переспросил он, целуя её в висок. — Книжка весьма безнравственная, так что вы поступили весьма мудро, ваше величество!

Она слегка пнула его локтем: мол, если вы согласны с этим решением, так чего тогда выпендриваетесь?

— Но посудите сами! — принялся, слегка паясничая, объяснять он. — Как должен был поступить глава внешней разведки в такой ситуации? Анжельцы всё равно бы этот тираж напечатали, и всё равно бы его к нам переправили. И, если бы я сам не возглавил это дело, мне бы пришлось потратить уйму сил, времени и ресурсов, чтобы найти тех, кто этим занимается, и пресечь их деятельность! Но что было бы дальше, дорогая? — с иронией в голосе вопросил он. — Да, я бы вскрыл эту схему и наказал всех виновных. Перестали бы анжельцы печать подобные тиражи? Нет! Перестали бы они их переправлять в Райанци? Нет! И я бы был вынужден всю жизнь выделять ресурсы для поиска и вскрытия очередной схемы! Вместо того, чтобы тратить эти ресурсы на по-настоящему важные вопросы!

Благородное возмущение в его словах заставило Каю рассмеяться. Теперь, в таком развёрнутом виде, его мотивы стали ей понятны, и она была вынуждена внутри себя признать их разумность.

Канлар мудро промолчал о том, что для анжельцев представил это дело как «ваш великолепный двойной агент активно блюдёт ваши интересы!» — королева всегда воспринимала этот аргумент крайне негативно, поэтому не стоило лишний раз её провоцировать.

Вместо продолжения дискуссии Канлар предпочёл сменить тактику и поцеловать жену в шею.

Этот аргумент был принят с куда как большей благосклонностью, поэтому поцелуи постепенно перенеслись и на более интригующие части тела, и вскоре ссора и