Кетлин О'Брайен - Запретная страсть Страница 5

Почему-то страшнее всего было смотреть на белые бинты, толстым слоем покрывавшие его голову и почти все лицо. Доктор Джеймс сказал, что еще недели две они не будут знать, сохранится ли у Брэндона зрение.

Она любила смотреть в его глаза, но поняла, насколько они красивы, только тогда, когда не смогла их увидеть. У Брэндона были лесные глаза – то зеленые, то карие, пронизанные золотистыми и солнечными лучиками, обрамленные густыми каштановыми ресницами и увенчанные прямыми бровями.

Но эти глаза были замечательны не только своей красотой, в них светилась яркая личность. Во взгляде Брэндона каждый человек читал дружеское расположение и понимание.

Стоя подле его койки, Келси смотрела на разбитый, потерявший форму рот Брэндона: от порезов и ушибов губы распухли, а уголки рта, всегда приподнятые кверху, теперь опустились. И она поняла, что, если бы потребовалось, смогла бы жить без его ослепительной улыбки. Но вот если бы нельзя было снова посмотреть ему в глаза… Если бы нельзя было согреться теплом его искрящихся глаз и, глядя в них, рассмеяться, почувствовать раскованность и покой от источаемого ими доброжелательства…

Машина миновала ворота, и впереди открылся дом, притулившийся на гребне холма. Трехэтажная башня, выпирающая из северного крыла здания, придавала ему уродливый вид. Келси с трудом уняла дрожь – она терпеть не могла этот дом!

Дуглас привез ее в свой маленький городок, расположенный в часе езды от Сан-Франциско, два месяца тому назад, когда была объявлена их помолвка. Он говорил, что хочет справить свадьбу дома. Кроме того, «ОДК» обхаживала важного клиента, жившего в этих местах, и Келси, отвечавшая за составление смет, могла бы принести больше пользы, если была бы под рукой. Во всяком случае, такое объяснение он давал официально. Келси же всегда подозревала, что подлинной причиной было желание день и ночь держать ее под контролем. Она должна спать под его крышей, питаться с его стола, оставшись без машины, за много миль от отца и друзей. Дуглас любил держать всех и вся под своим контролем.

Она передернула плечами и постаралась сосредоточиться на неотложных делах. Важный клиент не был выдумкой Дугласа, его звали мистер Фарнхэм, и Келси отвечала за переговоры с ним.

– Мистер Фарнхэм не отменил ничего, так ведь, когда узнал про несчастный случай?

– Нет. – Грег, по-видимому, тоже обрадовался поводу сменить тему. – Он сказал, что все это время имел дело с вами, а не с мистером Траерном, и что он не может ждать. Какой-то суетливый старикашка, правда? Но, по-моему, он к вам неровно дышит.

Грег остановил машину на посыпанной гравием дорожке.

– Обзывать клиента старикашкой не очень-то плодотворно, – улыбнулась Келси. – Особенно такого клиента, у которого по всей стране три десятка офисов, и он хочет, чтобы мы их реконструировали.

Грег выглядел удрученно, словно получил взбучку, и нервно поправил очки на носу, а Келси покачала головой, с трудом удержавшись, чтобы не погладить по-матерински его руку. Несмотря на то что ей было только двадцать шесть лет, она чувствовала, что годится ему в матери. Может быть, потому, что с десяти лет, когда умерла мама, ей приходилось постоянно заботиться о своем непутевом отце. Келси рано повзрослела.

Желание погладить Грега по руке прошло, и Келси инстинктивно посмотрела на свою левую руку. Большая фаланга среднего пальца была так глубоко порезана стеклом, что пришлось наложить четыре шва, и теперь это место было залеплено пластырем телесного цвета. Никто ничего ей не сказал по поводу отсутствия обручального кольца с бриллиантом в четыре карата, которое могло бы предохранить палец.

В том случае, если бы она его не сняла.

Она крепко сжала ручку входной двери.

– Ну так что, заходим мы или нет? – произнес Грег, старательно вытирая очки о рукав плаща.

Он не смотрел на нее, делая вид, будто разглядывает дом, хотя из-за близорукости вряд ли мог что-либо разглядеть с этого места.

Что он знает о причинах трагедии? – спрашивала себя Келси.

Скабрезную смесь правды и сплетен, скорее всего. Какая же это обильная пища для сплетен – кровь и амнезия, пожар и ливень, пренебрежение к бриллиантам и смерть!

Но как бы ни честили меня злые языки, сама себя я мучаю сильнее…

– Ладно, – промолвила она тусклым, апатичным от усталости голосом. И, собравшись с духом, толкнула дверь. – Пошли.

Спала она долго, а проснувшись, увидела, что комната погружается в сумерки. Наверное, скоро ужин. Она заставила себя встать. Все равно вечно спать не будешь, а проснешься – упрямая реальность в любом случае никуда не денется. Так лучше уж быть к этому готовой и встретить неизбежное по крайней мере во всеоружии.

Стоя под душем, она снова вернулась мыслями к Брэндону. Возможно, это прикосновение мокрых волос к лопаткам или струя теплой воды заставили ее вспомнить ту сумасшедшую гонку под парусами через залив…

В тот день ее жизнь перевернулась. Было чудесное воскресенье, в парке устроили традиционный пикник для сотрудников «ОДК», который из чувства долга Дуглас регулярно финансировал, но на котором ни разу не удосужился поприсутствовать. Джинни давно мечтала попасть на этот праздник и стала упрашивать Брэндона и Келси, чтобы хоть в этом году ее взяли с собой.

Получив согласие Дугласа и положив в корзинку жареную курицу и бутерброды, они втроем отправились на пикник. И день удался на славу, как всегда, когда рядом не было Дугласа. Келси отшутилась и не стала участвовать в забеге, когда их всех троих должны были привязать друг к другу за ногу. А Джинни и Брэндон побежали, и она поддерживала их азартными выкриками.

Но вот участвовать в соревновании на досках с парусами ее каким-то образом уговорили. Малюсенькие разноцветные лодочки приветливо покачивались у берега, дул легкий ветерок, и Брэндон заверил ее, что плыть на них проще простого. Поддавшись уговорам, Келси стянула с себя шорты и рубашку и осталась в купальнике. Так, на случай, сказала она, смеясь, если окажется, что это не так просто.

Солнце стояло высоко и жгло немилосердно, припекая ей спину и руки, но обманчивый ветер создавал впечатление приятной прохлады. На середине залива она, к собственному удивлению, оказалась первой, на одну-две волны обогнав Брэндона. Но неожиданный порыв ветра рванул ее парус, и доска завалилась набок.

Келси пыталась удержаться – ничего не получалось. Она соскользнула в холодную воду, а доска опрокинулась на нее, накрыв голову парусом, словно простыней. Но Келси не испугалась, нырнула и выплыла с другой стороны. Высунув из воды голову, она смущенно улыбнулась, видя, что Брэндон соскочил со своей доски и плывет к ней.