Кетлин О'Брайен - Выгодная сделка Страница 6

Против воли Дарси подошла к краю балкона и стала разглядывать его. В белых шортах и белой рубашке с длинными рукавами, он был единственным светлым пятном в сгустившихся сумерках. Ветер дул ему в спину, очерчивая контуры тела, закидывая длинные кудри за уши. Засунув руки в карманы и уставившись в одну далекую точку, он был погружен в свои думы.

Дарси терялась в догадках. Почему они поссорились? Почему эта симпатичная блондинка вырвалась из-под его оберегающей руки и оставила его в одиночестве на берегу?

Мгновение спустя Майлз повернулся и зашагал к дому. Дарси отпрянула в тень, хотя он не мог ее видеть. Ей стало неудобно: блондинка — не ее дело, к тому же нельзя опаздывать на ужин. Дарси поспешила в гостиную.

— Хорошо выспались?

Майлз ждал — невозмутимый, уравновешенный, как будто и не стоял никогда вечером на берегу, а блондинка и ее сердитый уход — плод воображения Дарси.

— Да, спасибо. Мы действительно очень устали. Всю ночь провели в самолете.

Он больше ничего не спросил и жестом пригласил ее к столу.

Первая часть ужина прошла в молчании. Хорошенькая горничная Алиса подала блюдо устриц и потом так же молча унесла тарелки — пустую Майлза и почти полную Дарси.

Затем Алиса принесла основное блюдо — слабо прожаренную камбалу. Дарси задумалась, зачем Майлз вообще пригласил ее, если ему так неприятно ее общество. Чтобы позлить? Устроить молчаливую пытку в надежде выжить ее из дома? Она проглотила кусочек рыбы и состроила вежливую улыбку, решив его перемолчать.

Он как будто прочел ее мысли и заговорил:

— Над Карибским морем образовался тропический шторм. Если он двинется сюда, Эвану придется прервать отпуск.

Не чувствуя вкуса, она проглотила еще кусок.

— Это опасно? Если он еще на яхте, он может пострадать от шторма?

Майлз медленно дожевал свой кусок и с гадкой улыбочкой спросил:

— Вы беспокоитесь за Эвана? Как трогательно!

Дарси смяла салфетку и сжала зубы.

— И все-таки. Может? Он откинулся в кресле.

— Нет, конечно. Думаете, я отпустил бы его, будь это опасно? Вы меня недооцениваете, Дарси. Я серьезно отношусь к работе младшего брата.

— Вот как? В чем же заключается работа младшего брата?

— В сущности, все просто. Похоже на вождение корабля. Знать, где скалы и мели, знать, когда надвигается шторм, и вовремя увести корабль в безопасные воды.

Самодовольный тон раздражал, но она была с Майлзом согласна, он описывал и ее работу старшей сестры. Может быть, не так уж Майлз и виноват. Если бы что-то грозило Тессе, она бы злилась не меньше, чем он.

— К несчастью, временами корабль не слушается, — продолжал он бесцветным голосом. — Иногда он имеет свое мнение. Такое впечатление, что он просто хочет разбиться о скалы. Тогда приходится быть жестким.

Он что, думает, она не понимает? Или хочет ее оскорбить?

— Послушайте, Майлз. — Она с трудом положила вилку, но он прервал ее:

— Сейчас Эван ведет «Миранду». Она очень податлива. Все будет отлично.

Он опять обратился к еде, как будто они поговорили всего лишь о кораблях. Ладно, пропустим, решила про себя Дарси и снова принялась за рыбу.

— «Миранда»? — вежливо спросила она. — Это одна из ваших яхт?

— Угу, — кивнул он, жуя рыбу. — Разве Эван не говорил вам о «Миранде»? — Она покачала головой. — Странно. Яхта типа «Миранда» — наша гордость. Ее сконструировал отец — двадцать семь футов, самораскрывающийся кливер, деревянный корпус, настоящая красавица. «Хоторн индастри» двадцать лет не выпускал такие яхты.

— Но почему, если они так хороши?

— Разумный вопрос. — Допив бокал, Майлз откинулся в кресле. — Решение было основано на чувствах, а не на деловых соображениях. Отец создал ее в честь матери, ее звали Миранда. Когда она его бросила, он отказался строить яхту и порвал чертежи. После его смерти мы десять лет их разыскивали и, наконец, нашли. А в прошлом году «Миранду» построили и спустили на воду.

Дарси шокировало безразличие, с которым он говорил о семейной драме.

— Ваша мать уехала? Почему... — она оборвала себя, — куда она уехала?

— В Нью-Йорк. — Тот же бесстрастный тон. — До свадьбы она работала моделью, и жизнь жены корабела ее тяготила. Тяготил этот дом на острове, дети.

— Но «Хоторн индастри» — большая компания, можно было...

— Тогда компания не была большой. — Он положил конец вилки на край салфетки — единственный жест, говорящий о его эмоциях. — Тогда «Хоторн индастри» принадлежал лишь небольшой кусок побережья. Уход матери добил отца. Лет десять он еще барахтался, но как-то вяло, по инерции. 1ак и умер в тоске.

Сквозь неодобрение Дарси расслышала ноту жалости. Должно быть, тяжело было смотреть, как отец медленно умирает оттого, что сердце его разбито.

— Мне очень жаль, — тихо сказала она. У нее были другие обстоятельства, но тоже нелегкие. Ей захотелось рассказать про свое одинокое детство и про то, как страшно сначала было заменять сестре родителей, но Майлз не располагал к откровенности, и она промолчала.

— Ну, хватит об этом. — Он поднялся. — Нам надо кое-что прояснить. Давайте подышим свежим воздухом.

Как ему удалось обыденными словами создать ощущение опасности? Выходя следом за ним на террасу, она с трудом удерживала в дрожащих руках чашку кофе так, чтобы та не звенела о блюдечко.

Майлз придвинул к перилам два кресла и пригласил ее сесть. Поставив чашку на пол, он развалился в кресле, положил ноги на перила и, наконец, заговорил:

— Итак. Чего вы хотите?

Он приступил сразу к делу. От подобной внезапности у Дарси пересохло в горле, и она стала смотреть на залив с плавающей в нем полной луной, пытаясь найти подходящий ответ.

— Почему вы решили, что я чего-то хочу'?

— О, ради Бога. Я же не дурак. Зачем же еще вы заявились?

Она не обратила внимания на грубость. Начинать отношения ссорой с братом Эвана не хотелось. Но он был настроен воинственно.

Повисло молчание. Стало так тихо, что шорох волн о песок казался неестественно громким.

— Ну, видите ли... — начала она, подавив свою нервозность. Ему надо сказать, что это не его дело. Но властные манеры Майлза исключали саму мысль о неповиновении. — Мы с Эваном в колледже были друзьями. Мы... ну, может, он говорил обо мне...

— Очень часто. — Майлз упорно смотрел на нее, но нельзя было разобрать, что он чувствует.

— Ну... — повторила она и сердито поклялась себе больше не произносить это словечко, — мы с Эваном говорили о том, что, возможно, когда-нибудь поженимся. Вы знали об этом? — Как же трудно говорить! Почему он не поможет?

Он заговорил, но это отнюдь не помогло.