Оливия Гейтс - Его пламенное сердце Страница 7

— Вообще-то она здесь.

Этот голос.

Этот мелодичный, бархатистый голос, который Аристидес не раз прокручивал в голове. Она здесь.

Аристидес рывком повернулся. Остальной мир и Николас перестали для него существовать, когда он напряг зрение, чтобы увидеть в толпе ее.

И его надежда на то, что он преувеличивал свои воспоминания о ней, тут же растаяла.

Селена направлялась к ним, освещенная щедро изливавшимся на нее из окон солнцем. Она была настоящей богиней Луны, в честь которой ее и назвали. Высокая и стройная, представительная и сдержанная, соблазнительная и сногсшибательная в своем белом брючном костюме, подчеркивающим изгибы ее чувственного тела, которые Аристидес помнил наизусть. Ее волосы цвета воронова крыла волнами ниспадали ей на плечи и мерно колыхались в такт ее шагам. Из-под густых бархатных ресниц на него невозмутимо и бесстрастно смотрели небесно-голубые глаза.

Это был вызов ее естественности, который взволновал его до глубины души.

И в этот миг ему открылась истина.

Он не просто хотел Селену Лувардис.

Он желал ее страстно, до безумия.

Эта страсть пожирала его изнутри, заставив позабыть, что такое покой и сон. Он продолжал надеяться, что со временем все пройдет, и ждал исцеления. Вот почему он не возвращался в Америку. Аристидес боялся, что вызванные в нем Селеной чувства окажутся непреодолимыми. Что он не сможет жить без нее.

Случилось то, чего он опасался. Для этого хватило одного взгляда.

И этого взгляда было также достаточно для того, чтобы принять решение.

Не важно, какую цену ему придется заплатить, но Селена Лувардис будет его.

Она остановилась в нескольких шагах от него. Ее волосы переливались на солнце, и Аристидесу неудержимо захотелось провести по ним рукой и покрыть страстными поцелуями шелковистую кожу ее шеи.

И он сделает это. Он уже решил. Она снова будет его.

Он наслаждался чувством безразличия, с которым она отнеслась к нему. Это сделает ее капитуляцию еще более сладкой.

Игнорируя присутствие Сарантоса, Селена посмотрела на своего брата:

— Николас, у тебя нет права решать за меня. Что касается мистера Сарантоса, переговорами с ним займется команда наших юристов.

Прежде чем Аристидес, зачарованно смотревший на нее, пришел в себя, у Николаса зазвонил телефон.

Сарантос почти не слышал, о чем он говорил, все его мысли и чувства были сосредоточены на Селене.

Миновав свою сестру, Николас направился к выходу из комнаты и бросил на ходу:

— Селена, мне нужно отлучиться. Оставь нашего непрошеного гостя и возвращайся к гостям.

Аристидес не сводил с нее глаз, наблюдая за выражением ее лица, пытаясь понять, что творится у нее в голове.

Она вела себя как одна из клана Лувардисов, настоящий профессионал, чья семья решила объявить ему войну.

Но это все внешнее. Аристидес сомневался, что Селена больше не испытывает к нему никаких чувств. Он смотрел, как она разворачивается, чтобы уйти.

— Ты послушная младшая сестра и всегда делаешь то, что тебе говорит твой старший брат?

Его слова заставили ее остановиться. И впервые за все это время она посмотрела ему в глаза. Ее взгляд ударил его подобно электрическому разряду.

Селена засмеялась:

— Ты хочешь насмешками заставить меня остаться?

Аристидес пожал плечами, полный решимости сократить пропасть, которую она проложила между ними:

— Я сделаю для этого все, что угодно.

Она сжала свои пухленькие губы:

— Понятно. Ты себе не изменяешь.

Аристидес еле сдерживался, чтобы не прижать ее к себе.

— Назови мне причину, по которой ты не можешь остаться.

— Я могу расположить их в алфавитном порядке. — Он почти задрожал от удовольствия, услышав, сколько сарказма она вложила в свои слова. — Но тут и одной будет достаточно. Первое, что я советую своим клиентам, это избегать прямого контакта с противником.

— Но мы не противники.

Она фыркнула, отчего он пришел в еще больший восторг.

— Ты прав. Но через неделю после смерти моего отца, когда тебе не поступило его дальнейших инструкций, ты попытался найти себе другого поставщика. Несомненно, это было первым шагом к тому, чтобы убрать нас со своего пути раз и навсегда.

— Я не хотел других компаньонов. — Она удивленно посмотрела на него, и он не удержался и взял ее за руку. Селена отступила назад, бросив на него взгляд, который разметал все его сомнения. Аристидес наклонился к ней. Он не позволит ей уйти. Этого больше не повторится. — И сейчас не хочу. Но он, все вы не оставляете мне другого выбора. Оставьте меня в покое. Я не хочу, чтобы мы были врагами.

И как в тот раз, когда она предложила ему утешение, поддержку и головокружительную страсть, она снова сделала то, чего он никак не ожидал.

Вместо того чтобы избавиться от него, она застыла на месте, потом кивнула, как будто принимая какое-то решение, и с серьезным выражением лица бросила ему:

— Это необходимо уладить.

Селена повернулась и направилась к кабинету своего отца.

— В завещании моего отца говорилось кое-что касательно тебя. Там были инструкции, как поступить с тобой.

Аристидес приблизился к ней, с радостью заметив, что его наступление не вызвало в ней ни капельки страха.

— И что ты можешь сказать по поводу этих инструкций? Ты согласна с ними или ты просто слепо повинуешься им?

Как будто ища поддержки, она прислонилась к столу и пожала своими безукоризненными плечами:

— Отец хотел остановить тебя, пока ты не стал слишком сильным. Он считал, что в этом случае ты нанесешь непоправимый урон судоходному бизнесу по всему миру. Мы признали правоту каждой из его причин.

Аристидес сделал еще один шаг вперед:

— Мне кажется, вам следовало сначала высказать, в чем вы меня обвиняете, а уж потом зачитывать приговор.

Селена покачала головой:

— Решение принято.

— Так давай отменим его. Я даю тебе слово и поручусь всем, чем ты только пожелаешь, что, когда я заключал свои сделки на протяжении этих полутора лет, у меня и в мыслях не было убирать вас с дороги.

Селена задумалась и, тяжело вздохнув, ответила:

— Я набросаю новый свод правил для обеих сторон при заключении сделок. Они будут справедливыми, но жесткими и непреложными. В будущем они защитят нас от чьих бы то ни было предательств. Если то, что ты говоришь, правда, ты согласишься с ними.

Аристидес внутренне возликовал. Его приводила в восторг их тактика взаимных уступок, которую они воспроизвели тогда в его спальне.

Впервые за эти годы на его губах заиграла настоящая искренняя улыбка.