Оливия Гейтс - Его пламенное сердце Страница 8

— Что ж, решено. А теперь, когда с делами покончено, давай поговорим о более важных вещах. О нас.

Ее глаза потемнели, и от нее повеяло ледяным холодом.

— Послушай, Сарантос…

— Арис, — прошептал он. Во время их бурного уик-энда она ни разу не назвала его по имени, а только по фамилии. Тогда это его дико возбуждало, но сейчас ему хотелось вывести их отношения на новый уровень. — Именно это я хочу слышать из твоих уст.

Пытаясь выглядеть суровой, Селена сжала свои губки, отчего они стали еще более соблазнительными.

— Мне больше нравится Сарантос. И я предпочитаю закончить на этом наш разговор.

— Объясни мне почему, — удивился Аристидес.

— Потому что я так хочу.

— А я хочу тебя.

Она не нашла что ответить. Но когда в конце концов взяла себя в руки, в ее голосе звучал металл.

— С чего бы это? У тебя выдались еще одни выходные для приятного времяпрепровождения?

Ее тон сбил его с толку. Ему показалось, что в ее голосе прозвучала обида. На что?

— За всю свою жизнь я и часа не потратил на развлечения. Но то время, что мы провели вместе, было просто потрясающим. Я хочу большего.

— Мы чувствовали себя вполне прекрасно, не имея большего на протяжении последних восемнадцати месяцев.

— Лично я так себя не чувствовал. Я думал, что мне не следует этого делать, но это выше моих сил.

Селена насмешливо улыбнулась:

— Сарантос, добро пожаловать в реальный мир. Как ты правильно заметил, нельзя иметь все, чего ни пожелаешь.

— Назови мне причину, по которой я не должен этого делать.

— Не делать чего? Проводить еще одни выходные вместе? Я же сказала, все в прошлом. И я не должна перед тобой отчитываться.

— Но я не собираюсь отступаться. Я хочу видеть тебя. Когда бы ни выпало удобное время для нас двоих.

Селена потрясенно посмотрела на него:

— Ты предлагаешь мне любовную интрижку?

Он подошел еще ближе, вплотную прикоснувшись к ее бедрам:

— Мы оба хотим этого.

— Если я правильно тебя поняла, ты предлагаешь не просто связь. Ты обговариваешь отношения, построенные на удовлетворении чисто физических нужд, которые будут случаться время от времени? И которые будут держаться в секрете?

Он посмотрел в ее полные огня глаза и нежно прикоснулся к ее руке:

— Это все, что мы можем себе позволить. Отделить наши личные отношения от деловых. И не позволить другим, начиная с членов твоей семьи, помешать им. Мы слишком заняты своей карьерой и из-за наших расписаний вынуждены находиться на разных концах земного шара. Но я буду делать все, что в моих силах, чтобы проводить с тобой как можно больше времени. Мне следовало предложить это еще тогда и не следовало отказываться от того удовольствия, которое мы могли предоставить друг другу.

Селена опустила глаза, чтобы он не смог прочесть, что в них написано.

— Ты полагаешь, я хочу того же?

— Несомненно. Но, судя по всему, ты решила отказаться от удовольствий ради своей карьеры и служения своей семье. Вот почему ты достигла таких высот в столь юном возрасте. В этом ты похожа на меня.

Она с вызовом посмотрела на него. Ее враждебность озадачила его, но вместе с тем заставила сходить с ума от желания укротить ее.

— У нас нет ничего общего, — зло сказала Селена. — И я никому не позволю решать за меня, чего я хочу и как я этого хочу.

Она жаждала боя. Грубой драки. Демонстрации того, на что он готов, чтобы заполучить ее обратно. Что ж, он не заставит себя ждать.

— Ты хочешь меня. — Резким движением Аристидес оторвал ее от стола и притянул к себе. — А что до того, как ты хочешь меня, я могу освежить твою память.

Он протянул руку ей за спину и с грохотом смел со стола все, что на нем находилось.

Селена задрожала. На ее лице отразилась череда различных эмоций: сначала тревога, потом ярость и наконец неистовое возбуждение.

— Болван, это вещи моего отца, — задыхаясь, прошептала она.

Он прижал ее к холодной поверхности стола, раздвинул ее ноги и склонился над ней:

— Ничего не разбилось. И я все расставлю, как было… потом. А теперь… скажи, что ты меня не хочешь.

Он наклонился и прижался губами к ее груди, к соскам, которые от возбуждения пробивались сквозь ткань ее блузки и бюстгальтера. Потом он припал к ее губам. Его язык проник к ней в рот и прикоснулся к ее языку, заставив ее застонать от удовольствия. Почувствовав под собой движение ее бедер, Аристидес выпрямился, а потом прижал свою пульсирующую плоть к ее сердцевине, укрывающейся внизу живота, вызывая у нее новую волну желания.

— Скажи, что не хочешь. Скажи, что ты не думала об этом, когда закрывала свои глаза, когда просыпалась или спала.

Она подняла на него свои прекрасные глаза, полные лихорадочного возбуждения, нескрываемого вызова и чего-то похожего на… разочарование?

С явным усилием Селена поднялась на руки, ее бедра крепче сжались вокруг него, возбуждая его еще больше.

Прежде чем он успел уложить ее обратно и овладеть ею прямо там, на столе, она резко сказала:

— Это значит, что у меня здоровый сексуальный аппетит, а ты являешься сексуальной фантазией любой женщины. Слишком очевидно, чтобы требовать доказательств.

Он внимательно посмотрел ей в глаза, затем сделал шаг назад:

— Я — твоя сексуальная фантазия. И ты не спишь с кем попало, чтобы удовлетворить свой здоровый сексуальный аппетит. Могу поспорить, другому ты бы уже давно выцарапала глаза.

Дрожащей рукой Селена поправила свою одежду:

— Я думала о том, какая катастрофа могла бы последовать за искушением, которому я могла поддаться.

— Единственным искушением, которому ты не поддалась, было сорвать с меня одежду и расцарапать мою кожу, умоляя овладеть тобой.

Она посмотрела вниз на свои бедра, которые, он знал это, дрожали от желания.

— Возможно. И может, если бы ты пришел с этим предложением сразу после тех выходных, я бы рассмотрела его. А сейчас слишком поздно. Я теперь не одна.

Его как будто ударили ниже пояса.

Он стоял потрясенный, пока она шла к двери.

Когда она взялась за дверную ручку, он прорычал:

— Порви с ним.

Когда она повернулась к нему, на ее лице было написано изумление.

— То, как ты отвечаешь на мои поцелуи, говорит явно не в его пользу. Получается, ты живешь с ним, руководствуясь рассудком, а жаждешь меня. Это закончится тем, что ты унизишь его и причинишь ему боль.

В ее взгляде читалась жалость.

— Ты думаешь, что понял все насчет устройства этого мира?

— Нет, но я наконец понял, что мы созданы друг для друга. Я не поверю, если ты скажешь, что тот другой доставляет тебе такое же удовольствие, какое доставлял тебе я. Такая страсть, такая совместимость случается раз в жизни. И нам невероятно повезло, что мы встретили друг друга.