Элла Уорнер - Неземная гроза Страница 7

Похоже, больше ничего нельзя было сделать. Даже целой армии не под силу найти кочующих аборигенов, если они не хотят быть найденными. Великая необжитая пустыня скрывала в себе слишком много тайных мест для тех, кто ее населял.

За информацию, которая помогла бы найти ребенка, было назначено вознаграждение, выражавшееся шестизначным числом.

Джим Фарли покинул Алис-Спрингс, даже не попытавшись вновь увидеть Лейлу.

С его отъездом у нее как будто камень с души свалился.

Прошло восемнадцать месяцев, восемнадцать месяцев, за которые в жизни Лейлы произошли опустошительные перемены.

Радость ожидания будущего ребенка сменилось глубоким отчаянием, когда на третьем месяце у нее случился выкидыш. Она была одержима мыслью забеременеть снова. Родить ребенка для нее стало делом первостепенной важности. Лейла не позволяла себе задумываться, почему это так много значит для нее. Подсознательно она понимала, что таким образом она пытается прогнать от себя мысли о Джиме и получить абсолютное подтверждение ее преданности Дейлу.

Лейла все более теряла надежду и замыкалась в себе, по мере того как проходил месяц за месяцем и ничего не менялось. Дейл уговаривал ее отбросить на время все заботы. Он решил устроить для своей жены второй медовый месяц.

Они вылетели в Сидней навестить родственников и походить по магазинам, чтобы развеяться. Дальше намеревались отправиться в Брисбен и затем на один из Уайтсандейских островов вблизи Большого Барьерного рифа. Но они смогли добраться только до Брисбена.

Во время полета Дейл почувствовал себя так плохо, что в аэропорт пришлось вызвать машину скорой помощи, чтобы отвезти его в больницу. Лейла не поверила своим ушам, когда врача сказали ей, что он болен современной разновидностью «болезни легионеров». В Сиднее было известно о нескольких случаях этой редкой болезни. Но они с Дейлом никогда не жили в Сиднее. Это был всего лишь кратковременный визит.

Пока Лейла отчаянно пыталась спасти Дейла, ее непрерывно терзали расспросами сотрудники службы здравоохранения, работавшие круглосуточно, чтобы выявить источник смертоносной бактерии. Какие торговые центры они посещали? Останавливались ли они в отеле?.. Злополучную бактерию обычно находили в каналах для кондиционирования воздуха или в водопроводных сетях с теплой водой.

Лейла отвечала автоматически, спрашивая себя, почему она не заразилась тоже. Никто не смог бы объяснить причину. Частота заболеваний этой болезнью была ничтожна по сравнению с числом людей, подверженных риску заболевания.

Врачи не могли помочь Дейлу. Все, что они были в состоянии сделать, это облегчить его страдания.

Дейл умер через четыре дня.

Лейла не покидала его до последнего мгновения, сидела у его постели днем и ночью, держа за руку и моля Бога, чтобы Дейл оказался последним, кто пострадал от этой страшной болезни.

В Брисбен прилетел Ли, Большой Брат, чтобы забрать ее. Она все еще не могла поверить, что Дейл мертв, и не хотела уезжать.

— Его больше нет, Лейла, — говорил Ли, ласково обнимая ее. — Тут уж ничего не поделаешь. Ты должна смириться с этим.

Его успокаивающие слова проникали ей в душу, ломая стену, за которой она пыталась спрятаться. Все казалось ей нереальным. И лишь осязаемая массивность Большого Брата придавала достоверность истине, которую ей надлежало принять.

Это был тот самый Ли, который много лет назад подобрал Лейлу среди беснующейся толпы в Калгари, одинокую девочку, испуганно рыдающую, потерявшую своего отца. Она сейчас так же искала у него защиты, как и тогда: маленькая девочка среди людского столпотворения, где он возвышался подобно скале в бушующем море, излучая спокойствие и надежность.

— Я недостаточно сильно его любила, Ли, — рыдала Лейла в отчаянии.

— Нет, ты любила его, — успокаивал он.

— Ты не понимаешь. Я хотела иметь ребенка. Мы бы не поехали сюда, если бы…

— Не надо, Лейла. Тебе не в чем раскаиваться. То, что случилось, не зависело ни от тебя, ни от кого другого. Не мучай себя мыслями о том, что могло бы быть.

Ли говорил очень долго, но Лейла не успокаивалась. Это, безусловно, одна из тех ситуаций, которые никто не может предсказать. Однако в тайниках своей души Лейла почти не сомневалась, что не встреть она Джима Фарли, и Дейл был бы жив.

Семья Вильсонов собралась полностью, чтобы поддержать Лейлу как во время похорон Дейла, так и в последовавшие за ними недели и месяцы.

Но все было напрасно, успокоение к Лейле не приходило.

Ее сестра Пула и муж Пулы, лорд Ньюколевест, прилетели прямо из Лондона, чтобы утешить ее, насколько это было в их силах. Тринадцать братьев и сестер многих национальностей и разных судеб образовали вокруг Лейлы защитный кокон любви. А два человека — их названые отец и мать, приютившие и объединившие их в одной семье, — оставались поблизости, чтобы в любой момент оказать необходимую помощь.

В душе Лейлы царила холодная пустота, недосягаемая ни для кого. Она была благодарна родным за то, что они приехали ради нее, но это не возмещало ее потери.

Память о встрече с Джимом Фарли теперь воспринималась совсем в ином свете. Почему должна была произойти трагедия, чтобы она поняла, как сильно любила человека, который был ее мужем? Дейл был реальностью, Джим Фарли только фантазией, мечтой о том, что могло бы произойти в другое время и в другом месте.

Сестра Стефани и ее муж Джоул пригласили Лейлу погостить у них, в их прекрасном доме на острове Леже.

— Надо, чтобы кто-нибудь позаботился о тебе какое-то время, — настаивала Стефани, полагая, что ее яркая, оптимистичная натура сможет вывести сестру из состояния эмоциональной депрессии.

Лейла не хотела ехать, но отказаться не хватило духу: они были так добры к ней. К тому же Ли настаивал на перемене обстановки, тем более что остров Леже расположен недалеко от Серферс-Парадайс, а оттуда рукой подать до Брисбена, где он жил.

Том обещал присмотреть за домом Лейлы в Алис-Спрингс. Ей не нужно беспокоиться ни о чем, семья возьмет на себя все заботы о ее хозяйстве.

Лейла безучастно соглашалась со всем, что делалось для нее, едва замечая, как проходят дня, недели…

Стефани развила такую бурную деятельность, что Лейла не устояла, она уехала с ними, но это ничего не изменило. Единственное, что постоянно занимало ее ум, — это снова и снова переживать свое прошлое, отдавая Дейлу всю любовь, принадлежавшую ему по праву, вместо того чтобы заниматься своими личными проблемами.

Лейлу мучило сознание вины за то, что она позволила Джиму Фарли стать косвенной причиной, подтолкнувшей ее к мысли о ребенке. Пусть между ней и Джимом не было ничего, в чем ей следовало бы раскаиваться, встреча с ним все же повлияла на ее судьбу. И сколько бы раз Лейла ни повторяла себе, что она в любом случае пришла бы к такому решению, она знала, что, если бы этот человек не вошел в ее жизнь, вопрос семьи и ребенка не приобрел бы для нее такой остроты и безотлагательности.