Элла Уорнер - Неземная гроза Страница 8

Лейлу мучило сознание вины за то, что она позволила Джиму Фарли стать косвенной причиной, подтолкнувшей ее к мысли о ребенке. Пусть между ней и Джимом не было ничего, в чем ей следовало бы раскаиваться, встреча с ним все же повлияла на ее судьбу. И сколько бы раз Лейла ни повторяла себе, что она в любом случае пришла бы к такому решению, она знала, что, если бы этот человек не вошел в ее жизнь, вопрос семьи и ребенка не приобрел бы для нее такой остроты и безотлагательности.

И только Том смог, наконец, вывести ее из состояния мрачной апатии. В один прекрасный день он приехал в дом Стефани и предложил Лейле сопровождать его в путешествии.

— А куда ты собрался? — спросила она без всякого интереса.

— В мои родные места. Увидишь, это вылечит тебя, Лейла.

Несмотря на явное нежелание предпринимать какие-либо усилия, Лейла не хотела оскорбить Тома отказом. Она знала, какой привилегией считалось быть приглашенным к очагу людей его древнего племени и разделить с ними кров и пищу.

Они вылетели в Алис-Спрингс, и Том взял ее с собой в путешествие, не похожее ни на какое другое в ее жизни.

Пустыня постепенно пробуждала любопытство Лейлы, она училась смотреть вокруг глазами Тома и начинала понимать: то, что большинство людей воспринимало как необитаемую пустыню, на самом деле огромный мир, который формировался и жил по своим законам.

Однажды ночью они сидели возле костра, наслаждаясь безмолвием пустыни, как вдруг Том резко поднял голову, пытаясь определить что-то, ведомое только ему одному. Будучи человеком необыкновенным, Том мог воспринимать явления, которые были недоступны никому другому, как будто душа его была созвучна импульсам и вибрациям Вселенной.

Лейла ждала, чувствуя, как все тело брата замерло. Она тоже не шевелилась, чтобы не мешать ему сосредоточиться.

В бодрящем ночном воздухе издалека слабо доносился вой динго. Это не беспокоило ее. Огонь их костра отпугнет диких животных пустыни.

— Что-то случилось, — пробормотал Том.

— Что же это такое?

— А ты не чувствуешь?

— Нет.

Но он чувствовал. Будучи по происхождению из аборигенов, Том сохранил глубокое, корневое родство с этой землей, которое проявлялось во всем, что он делал и говорил, даже в том, как он ступал по ней. Белому человеку невозможно осознать эту связь в полной мере. Он живо поднялся на ноги с инстинктивной грацией дикого животного, почуявшего опасность.

— Жди здесь, следи за огнем.

— Куда ты уходишь?

— Не знаю пока.

— Почему тебе нужно идти?

— Одна жизнь ушла. Другая жизнь зовет. Она зовет меня.

Лейла больше ничего не спрашивала, понимая, что он должен последовать зову, который слышал.

— Будь осторожен. — Она кивнула ему ободряюще.

Уверенная улыбка осветила его смуглое лицо. Лейла ответила ему теплой улыбкой. Том моментально растворился в ночи. Его единственными проводниками были луна и звезды, да собственные инстинкты. Лейла медленно обратила свой взор к костру, из ее груди вырвался глубокий сдавленный вздох. Мягко произнесенные слова Тома продолжали звучать у нее внутри. Одна жизнь ушла. Другая жизнь зовет. Эти слова относились и к ней.

Здесь, вдали от всякой цивилизации, жизнь казалась вечностью. По ночам она могла созерцать звезды и воображать, что находится у истоков сотворения мира. Днем сама безмерность окружающего пространства рождала в ней чувство бесконечности бытия, и человек начинал казаться ей ничтожно малой песчинкой.

Но даже в этой, вроде бы бесплодной, пустыне существовала жизнь, непрерывно удивлявшая ее многообразием форм. Если бы не Том, она многого бы просто не увидела. Он раскрывал ей секреты пустыни, делясь своими тайными познаниями об окружавшем их мире.

Лейла чувствовала необыкновенную гордость от того, что она его сестра. Том учил ее по-новому понимать жизнь и смерть; учил, что в самой сути природы заложено постоянное изменение, необходимый переход из одного состояния в другое. Для Тома жизнь и смерть были всего лишь разными формами бытия.

В ночном воздухе уже ощущалась прохлада. Время от времени Лейла подбрасывала в огонь сухие ветки, как и велел Том. Она бодрствовала, сколько могла, но когда ее сморил сон, забралась в спальный мешок, устроившись на ночлег. Она не знала, как долго будет отсутствовать Том. Он мог вернуться только под утро и вряд ли рассчитывал на то, что она будет дожидаться его.

Когда Лейла проснулась на рассвете, Том еще не вернулся. Прошел целый день с тех пор, как он ушел. Лейла понимала, что не имеет никакого смысла отправляться на его поиски, но не могла подавить в себе растущее беспокойство. Что задерживало его так долго?.. Когда солнце село, она снова развела костер, так как знала, что в случае чего ему, может быть, придется ориентироваться по огню в ночи.

Лейла чувствовала себя в безопасности. Они разбили стоянку возле бьющего ключа, и у нее был достаточный запас пищи. Однако Том не взял с собой еды, и это беспокоило ее. Она уговаривала себя оставить тревожные мысли. Том знает, как выжить в пустыне, и найдет путь обратно.

Она поела в одиночестве, всем сердцем надеясь, что ничего плохого не случится, и стала готовиться ко сну.

Ночью она просыпалась, вынужденная прерывать свой сон также и из-за необходимости поддерживать огонь. В томительные часы раннего утра она и вовсе не спала, все более и более пугаясь, что и ее брата могла постигнуть страшная участь.

Что-то происходило там, далеко, и что-то очень важное. Иначе Том не бросил бы ее одну. Как бы то ни было, Лейла предчувствовала, что в ее жизни наступает новый переломный момент.

Прошел еще один томительный день. Лейла теперь так беспокоилась, что начала серьезно подумывать, не вызвать ли помощь. Том, конечно, умел заботиться о себе лучше, чем любой другой человек, попавший в такую ситуацию, но если вдруг с ним случилось что-нибудь серьезное?.. Думать об этом было невыносимо. Чтобы отвлечься, она начала собирать ветки деревьев для костра. И именно тогда Лейла заметила, что вдали по плоской равнине кто-то движется.

Ее сердце подпрыгнуло от радости при виде темной фигуры, мелькающей за зарослями спинифекса и направляющейся к ней. Лейла бросилась навстречу не в состоянии ждать, испытывая непреодолимое желание убедиться, что это действительно Том и что он вернулся к ней. Когда расстояние между ними уменьшилось, она заметила у него в руках сверток, который он осторожно прижимал к груди.

— Ты ранен, Том? — закричала она.

— Разумеется, нет, — раздался успокаивающий ответ с ноткой высокомерия, как будто такое предположение оскорбляло его гордость и достоинство.