Я - для тебя - NeTa Страница 9

— Танюшка! Как я соскучился…

Она чуть отстранилась от него, заглядывая в глаза и счастливо улыбаясь.

— Вот я и дождалась тебя! Я знала, что так и будет! Поехали скорее домой. Твои на работе, мои тоже. Я хоть насмотрюсь на тебя.

Она говорила то, что думает, как и было раньше. И от понимания того, что она не изменилась в главном, становилось тепло на душе.

— Поехали, — согласился Артем. — А завтра мы купим тебе велосипед, я же обещал! Я заработал.

— Завтра не получится, потому что у меня выпускной.

Таня улыбалась, не переставая. Она была счастлива. Взяв его за руку и, подскакивая то на одной ноге, то на другой, шла в сторону остановки. До дома можно было и прогуляться, но не с рюкзаком за плечами. Пока ехали в полупустом автобусе, казалось, что пространство вокруг них сужается. Касания рук, взгляды, улыбки — все это рождало трепет и неясные желания. Всего через пятнадцать минут они заходили в квартиру, где жила семья Тани.

— Ты сможешь прийти на выпускной? Тебе не надо сразу на работу?

— Конечно, я приду. Документы на работу надо завтра отвезти, там мне скажут, что, как и когда. Тань, а ты решила, где будешь учиться? Я так не хочу, чтобы ты уезжала! Еще пять лет… Я просто умру от тоски, как Чудовище из сказки про «Аленький цветочек».

Она крутилась на кухне, от плиты к холодильнику и обратно.

— Ты сначала поешь, а потом мы поговорим, — говорила Таня, накрывая на стол.

— Но ты же можешь сказать сейчас!

Посмотрев на Артема с улыбкой, она ответила:

— Я никуда от тебя не уеду. Не хочу больше расставаться! Пять лет я ждала тебя каждый день! Понимаешь? Каждый день!

Сквозь улыбку в ее глазах появились слезы. Таня смахнула хрустальную капельку с ресниц.

— Я буду поступать в финансово-экономический. Думаю, пройду на «бюджет». А с таким образованием я всегда найду себе работу. Может, даже и с тобой вместе.

Артем от радости сгреб ее в охапку и прижал к себе так, что дыхание сбилось у обоих. Он присел на столешницу, не отпуская Таню от себя. Она спряталась у него на груди, и стало так спокойно, словно нашла, наконец-то, свое место. Осторожно провела пальчиком по вене на шее, наблюдая, как ускорился пульс, чувствуя, как у самой внутри происходит что-то странное, будто огромная жар-птица раскрывает свои огненные крылья, заставляя сердце биться быстрее.

— Тань, — тихо сказал Артем, — я тебя сейчас поцелую.

Она посмотрела на него.

— По-взрослому поцелую, — предупредил он.

— Как это? Покажешь? А где ты научился?

— Вместе будем учиться, — совсем шепотом закончил Артем.

Может, когда-нибудь он расскажет своей Танюшке, как сложно было пережить насмешки сокурсников из-за его аскетичного образа жизни. Особенно первые два года. Артем не ходил ни на какие вечера, если это не являлось обязательной программой ВУЗа, зато с удовольствием посещал театры, музеи, выставки, организованные тоже их университетом, причем бесплатно. Он не реагировал ни на чьи намеки, подмигивания, откровенный флирт. Маленькую подкову на кожаном шнурке он хранил подальше от чужих глаз, словно не хотел, чтобы даже взглядом кто-то касался его чувства к Тане. Никто не верил, что он хранит в своем сердце единственную девочку-девушку, не хочет отдавать свои первые прекрасные моменты какой-то другой, чужой для него. Были и провокации, и подставы, и кулачные разборки. Но ничто не смогло переломить Артема в его преданности своей любви. Лишь на третьем курсе, видя, что он тверд в своих устремлениях, ребята его зауважали. Уже не пытались как-то испортить ему жизнь, наоборот — спрашивали, как там Танюшка поживает, как учится, куда собирается поступать… Да, многое пришлось выдержать тогда Артему, чтобы сейчас ждать своей награды.

Тане был легче — все-таки она была дома, среди своих одноклассников и знакомых. Да и возраст у нее был совсем юный. Она принимала участие во всех школьных мероприятиях, соревнованиях, получила первый взрослый разряд по легкой атлетике, много грамот и наград за участие в олимпиадах и конкурсах. В любую свободную минуту читала. Любила посидеть с книгой на их месте, только теперь она там бывала одна. Часто вспоминала по минутам их двухлетнюю дружбу. Старалась, как могла, чтобы время разлуки не разъедало и не подтачивало веру в Артема.

Дома образовался «женский кружок»: мама, тетя Клава и Танюшка. Они вместе противостояли сомневающемуся «мужскому объединению» в лице отцов, которые не верили, что расстояние и время не убьют дружбу их детей. Надо отдать должное Тане, она не воспринимала всерьез эту «войну». Для нее существовало только слово Артема: если он сказал, что будет так, значит, ни о чем другом можно и не думать.

Даже возникавшие в школе проблемы Танюшка не носила домой и не говорила о них Артему в те редкие минуты их общения, что им выпадали. Зачем жаловаться на то, что некоторые новенькие одноклассники не понимают, когда им говорят об отсутствии симпатии и интереса к их персонам? Не раз пришлось вспомнить Лялю и Лёлю, добивавшихся внимания от Артема. Несколько раз Таня оказывалась в подобной ситуации. Она ведь становилась с каждым годом все интереснее, и это притягивало к ней парней. То, о чем говорил отец Артема, воплотилось в жизнь. Только девушка не останавливала свой взгляд ни на одном из непонятливых мальчиков. Она всегда честно говорила, что ей нравится другой — тот, который далеко, и которого она ждала. Если же кто-то не понимал ее слов, в дело вступали одноклассники и доходчиво объясняли новеньким, что не стоит даже дышать в ее сторону. Так и разрешались конфликтные ситуации, о которых никто из родных не знал…

Артем осторожно дотронулся пальцами до ее подбородка, приподнял чуть-чуть и коснулся губами щеки совсем близко к уголку рта. Таня закрыла глаза. Ей казалось, что в этот самый миг происходит что-то очень важное в ее жизни. Что? Что это будет? Первый поцелуй!

Артем сам закрыл глаза от непередаваемого ощущения счастья. Сколько он ждал этой минуты, когда можно будет поцеловать ее сначала нежно и осторожно, потом прихватывая своими ее губы, пройтись языком от уголка к уголку и услышать ее тихий вздох и шепот: