Керрелин Спаркс - Такая долгая ночь Страница 11

— Что случилось? — спросила Мэгги.

— Все ворчали на Кору-Ли, потому что ее дурацкие юбки с обручами занимают весь клозет. Тогда Кора-Ли сказала… — Ванда постаралась скопировать южный акцент: — «Я считаю, что женская фигура смотрится более соблазнительно в корсете и кринолине Викторианской эпохи, чем в наряде любой другой эпохи за всю историю мира».

Дарси состроила гримасу.

— Если только вам нравится мучиться.

— Правильно.

Ванда провела рукой по короткому ежику своих волос, выкрашенных в пурпурный цвет. Тут встряла Мария Консуэло и сказала, что платья Средневековья куда привлекательнее, а кринолины Коры-Ли могут катиться к дьяволу.

— Святая Мария и Иосиф, — перекрестилась Мэгги.

Ванда расплылась в улыбке.

— Тут леди Памела Смит-Уортинг сделала заносчивое лицо и объявила, что самые элегантные платья носили в Англии в период регентства. Кора-Ли заметила, что завышенная линия талии на нарядах леди Памелы делает ее такой же широкой, как стена амбара.

Дарси поморщилась.

— И тогда началась драка?

— Не сразу. Леди Памела заверещала, что мы ее расстроили и она улетает, или что-то в этом роде. А сама вдруг рванула к клозету, схватила один из кринолинов Коры-Ли и затолкала в камин.

— Боже! — Мэгги прижала руку к груди. — И тогда началась потасовка?

— Не совсем. Юбка загорелась, но из-за обруча выскочила из камина и приземлилась на бархатной пелерине принцессы Джоанны.

— Надеюсь, не на красной, отороченной соболем? — ахнула Дарси. — Она стоит целое состояние.

— На ней самой. — Ванда драматически воздела руки. — Тут все и началось.

— Это была любимая накидка принцессы Джоанны, — вздохнула Мэгги.

— Знаю, — согласилась Ванда. — Но самое печальное состояло в том, что пелерина в тот момент была на ней.

— Что? — вскрикнула Дарси. — Она не пострадала?

— Слегка понервничала. Но после дня отдыха придет в норму.

Дарси рухнула на стул.

— Какой ужас! Эти леди поубивают друг друга.

— Точно. Я первый раз видела, чтобы от принцессы валил такой пар, — фыркнула Ванда. — Вернее, дым.

Дверь в конференц-зал открылась, и внутрь заглянула госпожа Стейн.

— Вы готовы? — При виде Ванды она разинула рот и окинула комнату взглядом, потом оглянулась через плечо в пустой коридор. — Как… как… я думала, вас всего двое.

Дарси встала и улыбнулась, как будто не произошло ничего сверхъестественного.

— Это Ванда Барковски. Она моя… вторая ассистентка.

Когда госпожа Стейн разглядела пурпурные волосы Ванды и черный эластичный комбинезон, у нее глаза вылезли на лоб.

— О’кей. Мы… начинаем. Кандидатов будет приводить к вам моя секретарша Мишель.

— Спасибо, госпожа Стейн.

Дарси обогнула стол, чтобы встать к двери лицом.

Госпожа Стейн попятилась и вышла из комнаты.

Заняв за столом центральное место, Дарси вынула из портфеля большой блокнот и ручку.

Ванда села справа от нее.

— Итак, мы отбираем самых красивых мужчин? Это легко. Они высокие, темноволосые и загадочные.

— Как Дон Орландо. — Мэгги села слева от Дарси. — Я бы именно его выбрала как самого сексуального мужчину на земле.

Ванда поставила на стол локоть.

— А что ты думаешь, Дарси? Что, по-твоему, значит сексуальность?

— Дайте собраться с мыслями. — Ей вспомнились солнечные, беззаботные дни на пляжах Южной Калифорнии. Кто из парней заставлял ее сердце биться, как морской прибой? — Он должен быть умным, добрым, честным и иметь хорошее чувство юмора.

— Скучно, — зевнула Ванда. — Скажи лучше, как он выглядит.

Дарси прищурила глаза, представляя идеального мужчину.

— Он должен быть высокий, с широкими плечами, золотистой кожей, бронзовой от солнца. У него светлые волосы, нет, каштановые, но с выгоревшими от солнца прядями. У него голубые глаза, сверкающие, как озера. И улыбка яркая…

— Постой, я угадаю, — перебила ее Ванда. — Как солнце?

Дарси глупо улыбнулась.

— Ну да. Вот таким я вижу совершенного мужчину.

Мэгги покачала головой:

— Дорогая, это не мужчина. Это Аполлон, бог Солнца.

Ванда прыснула от смеха.

О чем она говорит? Дарси застонала. Скорее всего совершенный мужчина — это миф, ложная надежда, которой не суждено сбыться.

В дверь постучали, и заглянула молодая женщина.

— Здравствуйте, я Мишель. — В красивом костюме, со стянутыми на затылке каштановыми волосами, секретарша явно копировала свою начальницу. — Ваш первый кандидат готов. Это Бобби Стрейзанд.

Дарси взяла ручку делать записи и застыла. В комнату вошла высокая женщина с широкими плечами. Ее красное вечернее платье мерцало блестками. Перекинув красное боа из перьев через одно плечо, она приняла драматическую позу.

Что? Дарси вытаращила глаза. Разве госпожа Стейн не знала, что она, как и армия, ищет хороших мужчин?

— Прошу прощения, но нам нужны мужчины…

— Это мужчина, — прошептала Ванда.

Дарси присмотрелась повнимательнее. Боже!

Бобби, покачивая бедрами в облегающем наряде, подошел ближе.

— Я мужчина, дорогая, — произнес он глубоким томным голосом. — Хотите послушать, как я пою? Мое исполнение «Памяти» заставит вас обрыдаться.

Он положил на стол глянцевое фото восемь на девять с автографом и ласково похлопал по нему. Красный лак на ногтях один в один соответствовал тону платья.

Какое-то мгновение Дарси таращилась на него или на нее в ошеломлении. Как могло такое произойти? Она же ясно выразилась, что они ждут самого сексуального мужчину на земле.

— Боюсь… боюсь вы не подойдете на ту роль, для которой мы ищем исполнителей.

Лицо Бобби сморщилось. Шмыгая носом, он извлек из декольте вечернего наряда отороченный кружевом носовой платок.

— Всегда одно и то же. Люди меня не понимают.

Дарси мысленно застонала. Черт, он же сейчас расплачется.

— Мне только нужен шанс испытать себя. Неужели я о многом прошу? — Бобби промокнул глаза. — Почему нельзя попробовать меня на главную мужскую роль?

— Можно, если вы оденетесь как мужчина, — подсказала Ванда.

— Я и так мужчина, — возразил Бобби и наклонился к Дарси. — У меня тушь не потекла?

— Нет, вы выглядите… замечательно.

— Спасибо. — Бобби слабо улыбнулся. Его накрашенные губы дрожали. — Не беспокойтесь обо мне. — Он поднял руку, как будто хотел отмахнуться от их сочувствия. — Я как-нибудь выживу. И продолжу борьбу. В конце концов, я художник и не должен приносить в жертву собственный стиль.

— Конечно, нет, мистер Стрейзанд. Если мне понадобится кто-то вашего… стиля, я непременно вам позвоню.