Ульяна Соболева - Венганза. Высшая мера Страница 13

От воспоминаний Асадова передернуло. Его собственный отец всегда говорил: «Паша, никогда не гадь там, где ешь и живешь. Запомни — никогда! И будешь в шоколаде. Мухи отдельно, котлеты — отдельно». Паша нагадил. Да так нагадил, что сам не знал, что ему делать. Ванька выручил и молчал все эти годы. А Павел и не расспрашивал, что и куда. Главное — зачистил его косяк.

Зазвонил сотовый, и Асадов бросил взгляд на дисплей. Поморщился, но ответил.

— Да, Майки, да, дорогой. Ужасно рад тебя слышать. Что значит, не отвечает тебе и бросает трубку?

Конечно, она рада. Она просто счастлива. Приезжай, дорогой, отметим помолвку, обговорим детали. Она ответит. Вот увидишь. С подружками, наверное. Знаешь сам. Молодежь.

Снова швырнул сотовый на столешницу. Марина. Какого лешего она решила бунтовать именно сейчас, одному дьяволу известно. Заартачилась. Раньше никогда не перечила, он рассчитывал, что и сейчас все гладко пойдет. Все ж ради нее. Не для себя.

Набрал по внутренней связи начальника охраны.

— Ну что! — рявкнул в трубку. — Нашли ее? Ищите. Чтоб через час домой привезли, болваны.

Я набросила его куртку и сразу стало теплее. Удивилась, что Диего совсем не холодно в тонкой футболке. Несколько секунд переминалась с ноги на ногу, а потом все же влезла на байк сзади, обняла его за торс. Под ладонями горячее тело, настолько горячее, что жжет пальцы через трикотаж футболки. Мы сорвались с места, и я зажмурилась от страха, прижимаясь сильнее к его спине, чувствуя всем телом каменные мышцы, вцепилась в его футболку. Если байк перевернется, то у нас даже шлемов нет, а он мчится как дьявол, у меня аж дух захватывает. На секунду приоткрыла глаза и снова зажмурилась, волосы трепал ветер, вместе с подолом моего платья. Я чувствовала его терпкий мужской запах, и хотелось шумно его втянуть, там, на сильном затылке, провести по смуглой коже кончиком носа, впитывая аромат. У меня снова вспыхнули щеки, когда вспомнила, что сегодня днем этот парень меня целовал. По коже побежали табуном мурашки.

Мне не хотелось домой. Я успокоилась, да и дома наверняка пусто, темно и холодно, как всегда. Ненавижу бродить по этому дому сама, отец наверняка уехал в Нью — Йорк, он еще утром собирался. После того, как мамы не стало, прошло больше десяти лет, в доме все изменилось. Конечно, со мной носились как с писаной торбой, и все у меня в жизни было, ни в чем отец не отказывал, но мне всегда хотелось вырваться на волю. И почему — то вот именно сейчас у меня было ощущение, что я свободна. Сидя с этим парнем нам байке, на этой бешеной скорости, прижимаясь к нему всем телом, я ощущала себя свободной. В тот момент я даже не думала о Майкле и этой чертовой свадьбе. Совсем забыла. Мне не хотелось домой… Я приподняла голову и громко прокричала.

— Мы можем остановиться? Мне нехорошо!

Нехорошо лгать… но что я еще могла сказать? Что избалованной девчонке страшно и одиноко в ее огромном замке? Или что мне просто хочется побыть с ним еще немного. А мне хочется? Да… мне хочется. Бред, но мне действительно этого хочется.

Мы остановились недалеко от побережья. Я слышала шум воды, и воздух казался намного чище, чем в загазованном городе. Диаго спрыгнул с байка, а я осталась стоять рядом с мотоциклом, облокотившись о сидение.

— Все ещё плохо? — спросил он и подкурил сигарету, пуская вверх тонкую струйку дыма. В полумраке поблескивал огонек, и его лицо оставалось в тени.

Я глубоко вздохнула и почему — то сказала правду.

— Домой не хочу. Пусто там. Ненавижу пустоту и тишину. Утром другое дело, а ночью… тоска зеленая.

Осмотрелась по сторонам.

— Прости, я сегодня вела себя как идиотка. Обычно я не такая стерва.

Он сделал ещё несколько затяжек, внимательно рассматривая меня, прежде чем ответить.

— Не парься. Было весело. Почему ты не любишь тишину?

Я посмотрела на него и улыбнулась.

— Просто не люблю и все. Тишина — это одиночество.

Мне показалось, или его тон изменился? Словно стал резче. Конечно, я свалилась на него с этими неприятностями, он, видно, планировал вечер провести, развлечься с той девушкой. Может, это его подруга. Кто знает. А сейчас сидит со мной и вынужден меня слушать.

— Дай затянуться. Курить хочется. И поехали. Нужно все же домой возвращаться.

Вспомнила, как он зажимал ту блондинку и настроение снова испортилось.

Диего протянул мне сигарету. Я зажала её губами. Подошел ближе ко мне, не отрывая взгляда от моих губ, и поднес зажигалку к сигарете.

— Зачем ехать туда, куда тебе ехать не хочется? Не лучше ли побыть со мной?

Я выпустила дым в сторону и посмотрела на него. Не знаю, о чем я тогда думала, может, это все алкоголь, который не выветрился или адреналин, а, возможно, то, что он вступился за меня, но я вдруг взяла его за руку и посмотрела ему в глаза.

— Нет. Нужно все же возвращаться. Скорее всего, девчонки меня будут искать. Спасибо, что выручил от этих ублюдков.

Сама не пойму о чем я думала, когда потянулась к нему и коснулась губами его губ. Несмело, скорее, в благодарность, но само касание пронзило меня током, и я замерла, глядя ему в глаза.

Я не ожидала, что он ТАК ответит на поцелуй… Нет, вру, ожидала, точнее, я этого хотела. Наверное, с того самого момента, как увидела Диего впервые. Не знаю, что со мной происходит в его присутствии, но я теряю контроль. Внутри натянулась невидимая пружина, словно все тело напряглось в ожидании взрыва. Его губы были твердыми, настойчивыми, а движения языка сводили меня с ума. Почувствовала, как он жадно притягивает меня к себе, сжимая за талию и затылок, зарываясь пальцами в мои волосы, тихо застонала ему в губы и обняла за шею.

Я дрожала в его руках, никогда со мной не происходило ничего подобного, какой — то дикий ураган страсти, я чувствовала его энергию очень мощную, порабощающую. Меня сводило с ума буквально все: и запах, и прикосновения, и его дыхание, и этот безудержный голод, мне казалось, я наэлектризовалась, у меня кружилась голова и я понимала, что схожу с ума от страсти. Совершено не знаю его, вообще не знаю, а тянет так, словно я желала его всю жизнь. Почувствовала, как Диего обхватил меня за ягодицы и сильно прижал к себе, внутри все взорвалось, я снова застонала ему в губы, зарываясь пальцами ему в волосы, прижимаясь еще сильнее. В этот момент зазвонил мой сотовый. Я вздрогнула… узнала мелодию звонка.

Как он включился? Я же вырубила его. В этот момент на меня словно вылили ушат холодной воды. Что я делаю? Ненормальная. Безумная идиотка.

Уперлась руками в грудь Диего, избегая поцелуя, и прошептала, задыхаясь.

— Прости… Прости… Я не могу. Неправильно это. Прости.