Керстин Гир - Алый Рубин. Любовь через все времена Страница 13

— Животных и людей без гена перемещения нельзя транспортировать во времени. И так далеко в прошлое попасть тоже нельзя.

— Жаль, — сказала Каролина.

— Ну, а я считаю, что это к лучшему, — высказалась я. — Ты только представь себе, что бы тут творилось, если бы временные путешественники постоянно приволакивали сюда динозавров и саблезубых тигров — или Аттилу Завоевателя на пару с Адольфом Гитлером.

Мама положила трубку.

— Они останутся там на ночь, — сказала она. — На всякий случай.

— Где? — спросил Ник.

Мама не ответила.

— Тётя Мэдди? С тобой всё в порядке?

Двенадцать колонн держат замок времён.Двенадцать зверей управляют империей.Орёл к небесам воспарить готов.Пятый — и ключ, и основа основ.В кругу двенадцати — это два и двенадцать.Сокол придёт седьмым,но будет третьим считаться.

4

Тётя Мэдди окаменело уставилась в пустоту, судорожно вцепившись пальцами в подлокотники. Краска схлынула с лица.

— Тётушка Мэдди! Ой, мама, у неё удар? Тётя Мэдди! Ты меня слышишь? Тётя Мэдди! — Я хотела взять её за руку, но мама удержала меня.

— Не надо! Не дотрагивайся до неё.

Каролина расплакалась.

— Что с ней? — вскричал Ник. — Она чем-нибудь подавилась?

— Надо вызвать скорую, — сказала я. — Мама, сделай что-нибудь!

— У неё нет никакого удара. И она не подавилась. У неё видение, — ответила мама. — Это сейчас пройдёт.

— Точно? — Застывший взгляд тётушки Мэдди нагонял на меня ужас. Её зрачки расширились, а веки неподвижно застыли.

— Здесь жутко похолодало, — прошептал Ник. — Вы чувствуете?

Каролина жалобно захныкала:

— Пускай это скорее кончится!

— Люси! — вдруг прокричал кто-то. Мы вздрогнули от неожиданности — но оказалось, что это кричала тётя Мэдди. В комнате действительно похолодало. Я огляделась, но ни одного призрака не увидела. — Люси, милое дитя! Она ведёт меня к дереву. Дереву с красными ягодами. Ой, куда она подевалась? Я её больше не вижу… Среди корней что-то лежит. Огромный драгоценный камень, шлифованный сапфир. Яйцо. Яйцо из сапфира. Какое красивое. Какое драгоценное. Но вдруг на нём появляются трещины. Ах, оно разваливается, там что-то внутри… вылупляется птенец. Ворон. Он подпрыгивает и семенит к дереву. — Тётушка Мэдди засмеялась. Но её взгляд был всё так же неподвижен, а руки по-прежнему скрючены на подлокотниках.

— Поднимается ветер. — Смех замер у неё на устах. — Ураган. Всё завертелось. Я лечу. Я лечу с вороном к звёздам. Башня. На самом верху башни огромные часы. Там кто-то сидит, на самом верху часов. Сидит и болтает ногами. Немедленно спускайся, легкомысленная девчонка! — Внезапно в её голосе зазвучал страх. Она начала кричать. — Ураган сбросит её. Слишком высоко. Тень! Огромная птица кружит в небе! Вон там! Он пикирует на неё! Гвендолин! Гвендолин!

Я не могла больше этого выдержать. Отодвинув маму в сторону, я схватила тётушку Мэдди за плечи и начала трясти.

— Я же здесь, тётя Мэдди! Пожалуйста! Посмотри на меня!

Тётушка Мэдди повернула голову и поглядела на меня.

— Мой ангелочек, — сказала она, — очень легкомысленно забираться так высоко!

— С тобой всё в порядке? — Я поглядела на маму. — Ты уверена, что ничего страшного нет?

— Это было видение, — ответила мама. — С ней всё хорошо.

— Нет, не всё хорошо. Это было плохое видение, — сказала тётушка Мэдди. — То есть начало было очень хорошее.

Каролина перестала плакать. Они с Ником робко глядели на неё.

— Это было жутко, — сказал Ник. — Вы заметили, как похолодало?

— Тебе только показалось, — ответила я.

— Нет, не показалось!

— Я тоже это заметила! — заявила Каролина. — У меня пошли мурашки по коже!

Тётушка Мэдди схватила маму за руку.

— Я видела твою племянницу Люси, Грейс. Она выглядела так же, как и тогда. Эта милая улыбка…

У мамы был такой вид, словно она вот-вот заплачет.

— Остальное я опять не поняла, — продолжила тётушка Мэдди. — Яйцо из сапфира, ворон, Гвендолин на верхушке часов, а потом эта злая птица. Ты что-нибудь понимаешь?

Мама вздохнула.

— Конечно, нет, тётя Мэдди. Ведь это твои видения. — Она опустилась на соседний стул.

— Да, но я их тоже не понимаю, — ответила тётушка Мэдди. — Ты всё записала, чтобы мы могли рассказать об этом твоей матери?

— Нет, тётушка, не записала.

Мэдди наклонилась.

— Значит, мы должны записать сейчас. Так, сначала была Люси, потом дерево. Красные ягоды… Могла это быть рябина? Под ней лежал драгоценный камень, отшлифованный в виде яйца… Боже мой, какая я голодная! Я надеюсь, что вы не съели без меня десерт. Сегодня я заслужила по крайней мере два куска! Или три.

— Это было действительно жутко, — сказала я.

Каролина и Ник уже отправились спать, а я сидела в маминой комнате на краешке кровати и пыталась перевести разговор на свою проблему («мама, сегодня кое-что произошло, и я боюсь, что это опять произойдёт»).

Мама была занята ежевечерним уходом за собой. С лицом она уже закончила. Очевидно, хороший уход оправдывал себя. По ней совершенно не скажешь, что ей уже за сорок.

— Я впервые присутствую при видении тётушки Мэдди, — сказала я.

— И у неё впервые видение во время ужина, — откликнулась мама, нанося на руки крем и тщательно его втирая. Она неизменно утверждала, что возраст распознаётся по рукам и по шее.

— И что, её видения можно воспринимать всерьёз?

Мама пожала плечами.

— Ну… Ты сама слышала, какой сумбур она рассказывает. Но это можно каждый раз соответственно интерпретировать. За три дня до смерти деда у неё тоже было видение. Чёрная пантера, прыгнувшая ему на грудь.

— Дедушка умер от инфаркта. Вполне подходит.

— Я и говорю — каждый раз вполне подходит. Хочешь крем для рук?

— Ты в это веришь? Я имею ввиду, не в крем для рук, а в тёти-Мэддины видения.

— Я уверена, что тётя Мэдди действительно видит то, о чём рассказывает. Но это совсем не означает, что то, что она видит, предсказывает будущее. Или вообще что-то объясняет.

— Не понимаю! — Я протянула маме руки, и она начала втирать в них крем.

— Это примерно как с твоими призраками, дорогая. Я уверена, что ты можешь их видеть, и я так же верю тёте Мэдди, что у неё видения.

— То есть ты хоть и веришь, что я вижу призраков, но ты не веришь, что они существуют? — вскричала я и возмущённо убрала руки.