Звезда погибели - Екатерина Ильинская Страница 13

К счастью (или наоборот) показалась лестница. Идти в комнату не хотелось, но и оставаться в обществе огневика было невыносимо — вполне реальным представлялось умереть от смущения. Да и повода продолжить разговор не нашлось. Так ничего и не придумав, Нейна просто махнула ему рукой и отправилась к себе делать домашнюю работу и готовиться к факультативу.

Свиток с рефератом Тейлора оказался весьма интересным, а главное, там использовалась вся необходимая дополнительная литература. Списывать, конечно, было плохо, но и терять время на то, чтобы угодить историку, не хотелось. Она тут максимум до зимней сессии, так что об оценках можно было не беспокоиться.

Сев за стол, Нейна заскрипела пером по бумаге. Самостоятельно дописать пришлось только фрагмент с бесконтрольным выплеском тёмного дара, который истончил защиту мира. Тогда полчища нечисти хлынули на людские земли из портала в Бездну, открывшегося в Красной пустыне, которая тогда была вполне благополучным сельскохозяйственным районом империи.

«Именно масштабы произошедшей трагедии и многочисленные жертвы послужили причиной принятия решения об учреждении процедуры контроля дара, в рамках которого сравнивается объём доступных магических сил и ёмкость нервной системы носителя, то есть способности человека этим даром управлять.

В процедуру также входит посвящение мага тому или иному направлению, то есть привязка к выбранной стихии, которая помогает в освоении специализированных заклинаний и, таким образом, снижает затраты психики на взаимодействие с силой».

В этом-то и была проблема, психика Нейны не справлялась с сокрытой внутри разрушительной энергией. Она могла вызвать мощную сферу смерти, но не призвать щелчком перо. Могла поджечь всё вокруг, но свечу зажигала только кресалом-артефактом. А при спонтанном выбросе три месяца назад чудом не выгорел целый лес. Сила ощущалась топором, слишком тяжёлым для слабых рук — того и гляди на ногу уронишь или себе же по лбу заедешь. Единственной реальной защитой для Нейны был только Март.

Вот и сейчас, почувствовав настроение хозяйки, он положил голову ей на колени, позволив тонким пальцам зарыться в едва ощутимую призрачную шерсть и перебирать, пока печаль и тревоги не уйдут. Это действие всегда успокаивало Нейну, и даже давление дара становилось посильным, переносимым, внушало надежду, что она найдёт ответы на вопросы, научится управлять своим демоническим огнём и просто… найдёт отца.

Вздохнув последний раз, она благодарно чмокнула волка в нос и вернулась к реферату.

Глава 5

Нейна Аркур

Ко времени начала факультатива домашняя работа была доделана, а половина учебника по истории магии прочитана — это оказалось неожиданно интересно и совсем не так сухо и скупо, как рассказывала мама. Книгу с сожалением пришлось отложить, взять сумку и идти на занятия. Маловероятно, но вдруг уже сегодня удастся что-нибудь узнать про вызов демона.

По пути Нейна репетировала вступительную речь о том, что не будет называть отца-экзорциста отцом, и пыталась предугадать реакцию. Сразу выгонит? Отнесётся с пониманием? Отправит к куратору? Как бы то ни было, отступать от своего намерения она не собиралась. Всю жизнь росла без отца и даже в словесной форме обретать его не желала. Кто её родитель, мать сказала перед смертью, и поверить в это было трудно, но иначе не получалось объяснить все её странности. Проговорив про себя ещё раз, что она не будет называть преподавателя по сану, девушка дёрнула ручку двери.

В аудитории ждал сюрприз: ни одного мужчины там не было. Зато была маленькая улыбчивая женщина. Серое монашеское одеяние и головной убор скрывали фигуру и цвет волос, не позволяя точно судить о возрасте, но в уголках глаз залегли морщинки.

— Добр… Э-э-э… Добрый вечер, — запнулась от неожиданности Нейна, потом вышла за дверь и посмотрела на табличку с именем. «Матушка Софи». Ну, нет! Матушка — это ещё хуже, чем отец. У неё только одна мать. Была. И никто никогда её не заменит!

— Можешь обращаться ко мне госпожа Софи, дитя, — женщина подошла тихо и с интересом взглянула на табличку, пытаясь понять, что задержало адептку, — если тебе не хочется называть меня матушкой.

— Д-да, госпожа Софи. — Нейна отмерла и обернулась к преподавательнице. — Я на факультатив.

— Я рада твоему интересу. Пойдём в класс.

В помещении горели свечи, а не привычные в академии магические шары. И это делало занятие уютным, словно не лекция вовсе, а семейные посиделки. В своем доме они с матерью часто коротали так вечера. Сердце кольнуло болью, на глаза вдруг набежали слезы, и девушка зло сморгнула их и помотала головой, отгоняя воспоминания.

— Тебя что-то тревожит? — участливо спросила госпожа Софи.

— В глаз соринка попала, — буркнула Нейна и достала тетрадь. Больше не хотелось ни лекций, ни разговоров, ни всей этой академии. Хотелось вернуться на три месяца назад в ещё счастливую жизнь, когда была жива мама, когда всё было просто и понятно. Безопасно. Лёгкий сквозняк качнул пламя свечей, донёс запах мёда и луговых трав, пропитавших вощину, закружил голову. Слёзы полились градом, падая на бумагу, впитываясь в шероховатые страницы.

— Поплачь, дитя, это уходит боль, — монахиня села рядом, к счастью, трогать или обнимать не стала. Нейна даже почувствовала секундную благодарность, но та быстро утонула в безостановочном потоке слёз. Уронив голову на руки, она разрыдалась. Март потёрся о колени, выражая молчаливую поддержку, и замер. Так и прошёл урок.

Звонок вырвал из забытья. Слёзы уже вылились, и Нейна просто горько вздыхала. Пустота и усталость вместо безнадёжности и боли — не самый плохой обмен. Но сил почти не осталось, и мысль о пути до комнаты внушала отчаяние.

— Простите, — Нейна вытерла лицо рукавом и убрала мокрую тетрадь в сумку. Смотреть на госпожу Софи было мучительно. Щёки горели, глаза щипало, нос распух, и приходилось с усилием вдыхать воздух. Голова раскалывалась. — Я пойду.

— Ты не должна извиняться, дитя. Всем бывает больно и грустно. Можешь приходить сюда, когда захочешь, — голос монахини был полон тепла, и Нейна рискнула посмотреть на неё. От мягкого участия стало ещё хуже. С презрением или осуждением было бы проще, понятнее. Глаза снова наполнились слезами, и Нейна, схватив сумку, выбежала из аудитории.

— И как она? Страшная? — в коридоре стоял Джеймс Беннет. Подпирал собой стенку и что-то считал наверху: то ли трещины, то ли тени, то ли количество пауков в паутине. Неровный свет скрыл следы слёз на