Охраняемая големом - Кара Вайлд Страница 13

Кроме того, если я сейчас сбегу, кто скажет, что для меня будет безопасно вернуться домой и продолжать свою жизнь? Чем больше я думала об этом, тем больше мне казалось, что нормальная жизнь после этого невозможна. Нет, пока я не выясню, почему Локвуд похитил меня.

Мейсон справится ради меня. Не знаю почему, но глубоко внутри я чувствовала, что он сделает все, что в его силах.

Я чувствовала, что он был…

Он был тем, с кем я должна была встретиться. Как будто так и должно было быть.

ГЛАВА 9

Мейсон

Полчаса спустя я услышал легкие шаги Локвуда, спускающегося по лестнице. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что у него пропал ключ. Это хорошо для меня, поскольку мне нужно было время подумать после того, как Майя отказалась пойти со мной. Я бы отвез ее в безопасное место и сжег это место дотла. Она бы смотрела, как он горит из моего пикапа.

Я все равно собирался это сделать. Просто нужно было подождать.

Локвуд застал меня играющим с его ключом, небрежно перекатывая его между пальцами. Он остановился передо мной, скрестив руки на груди.

— Ты звонил моему боссу? — спросил я.

— Да.

— И что же тебе сказал Тарос?

— Что тебе нравится действовать напоказ, но ты верен мне.

— Чертовски верно.

Я встал.

Локвуд не дрогнул, даже когда я навис над ним. Его уверенность впечатляла. Я протянул ему ключ.

— Ты заходила внутрь? — спросил он, взяв ключ и изучая его, словно желая убедиться, что на нем нет царапин.

— Я так и сделал.

Он кивнул.

— Мне снова позвонить твоему боссу?

— Для чего? — спросил я.

Он приподнял бровь и подождал, пока я продолжу.

— Ты сказал, что она чем-то заслужила это. — сказал я. — Что она сделала?

— Опять вопросы. — вздохнул он. — Тебе нужно всего лишь выполнять свою работу, охранник.

Я не собирался ничего из него вытягивать. В любом случае, это была бесполезная стратегия, поскольку каждый раз, когда он открывал рот, он вероятно лгал.

— У меня есть к тебе предложение. — сказал я. — Ты должен кормить ее три раза в день. Позволь мне делать это и добавь еженедельную премию к моей зарплате.

Локвуд склонил голову набок. Мгновение он пристально изучал меня.

— Это облегчило бы мне жизнь. — сказал он в конце концов. — Я не могу доверять экономке, сам понимаешь почему. Я едва ли чувствую себя комфортно, позволяя ей убирать твою комнату и приносить тебе еду.

Я пожал плечами.

— Я так и думал. Я могу сделать это для тебя, убедиться, что она накормлена. Тебе не придется постоянно спускаться сюда, и ты сможешь сосредоточиться на своей работе в лаборатории.

Локвуд сдвинул очки на переносицу. Привычка, которая стала меня раздражать.

— Я принимаю сделку. — сказал он. — Это сняло бы с моих плеч большой груз. Мне не нравится иметь с ней дело. Я имею в виду, ты зашел туда, ты увидел, в каком состоянии та комната. Ты понимаешь, что я имею в виду. И она не самое покладистое создание в мире.

— Я привык иметь дело со сложными людьми. — сказал я.

Он протянул мне ключ.

— У меня, конечно же, есть копия.

Я кивнул и взял его.

— Ты найдешь ее ужин на кухне в семь. Удачи.

Он повернулся, чтобы уйти, и я позволил ему сделать несколько шагов, прежде чем остановить его, желая, чтобы мой вопрос прозвучал как запоздалая мысль.

— Может ли экономка найти ей какую-нибудь одежду? Ты прав, я видел, в каком состоянии она и комната. Я могу все почистить, и мне много не нужно.

— Прекрасно. Все, что тебе нужно есть.

Я подождал, пока он скроется на лестнице, затем покачала головой и снова принялась расхаживать по комнате. Мне нужно было успокоиться. Теперь, когда я знал, что он за человек, одно его присутствие разжигало огонь в моем животе.

Неистовый.

Големы не чувствовали и не выражали эмоций, как люди. Вместо чувств у нас был огонь, который согревал нас изнутри. Это было так, как будто в наших телах происходил своего рода алхимический процесс как реакция на то, что делали или говорили другие, или на внешние события, которые были вне нашего контроля. Огонь разгорался у нас в животе, если мы кого-то ненавидели, и в нашем сердце, если мы чувствовали влечение к кому-то.

Огонь живота был олицетворением ярости, неповиновения и действия, а огонь сердца был олицетворением любви, сострадания и благодарности. Тепло проходило через наши органы, наши мышцы и нашу каменную кожу, и оно могло опалить врага или окутать любимого человека успокаивающим теплом.

Локвуд разжег у меня в животе самый страшный огонь.

Однако я получил от него то, что хотел. Ключ был у меня, и я мог входить в комнату Майи и выходить из нее, когда мне заблагорассудится. Ей нужен был кто-то, кто позаботился бы о ней, и этим человеком должен был стать я. В ней было что-то особенное. Нечто большее, чем то, что она нуждалась в моей помощи, потому что была невиновна. Когда я прикоснулся к ней, она зажгла во мне огонь сердца.

Это было на мгновение, но я задумался…

Могло ли быть так, что она была той единственной? Женщиной, которая смогла разжечь во мне огонь такой страсти, что его невозможно было потушить? Могла ли она быть моей парой?

Пары были редкостью.

Для Големов найти такую не было невозможно, но это, конечно, не было гарантией. Мой брат не женился на своей суженой. Я знал, потому что он сказал мне. В ночь перед свадьбой его и Кары я спросил его об огне сердца, и заставила ли она его ярко гореть в его груди.

Его слова были такими:

— Иногда она так и делает. В ней есть жар, я это чувствую. Это бесспорно, но это не то, чего ты ожидаешь.

— Значит, она не та самая. — .сказал я.

Он покачал головой.

— Ей не нужно заставлять мое сердце разрываться, чтобы я полюбил ее. Эти истории о суженых… эх. Не думаю, что я им больше верю, Мейсон.

Меня опечалило, что Кара не заставила сердце Голиафа взорваться подобно фейерверку, но, возможно, мой брат был прав. Может быть, это не обязательно должен был быть фейерверк или жидкий огонь, чтобы быть настоящим и удивительным. Видя, как он и Кара создают семью, я забыл о настоящей