Искра твоей души - Иванна Осипова Страница 13

осмотрелась. Ничего примечательного здесь не было: кровать со светлым покрывалом, столик на резных ножках, кресло, шкаф для одежды. Мои баулы сложили у стены. Кларисса не приказала поселить меня в подвале или чулане, не заперла вместе со скотом (с неё бы сталось), а выбрала комнату, наполненную светом и простыми, но изящными вещами. Так она выразила свою благосклонность за послушание? Долго ли она останется довольна поведением новой игрушки?

— Так тебе велела эрри Уикфил? — Я кинула быстрый взгляд на девушку, чтобы успеть уловить истинное выражение её лица.

На этот раз она не стала отворачиваться, но немного поёжилась, сжала руки.

— Меня приставили… приказали помогать вам, — проговорила она.

Её оговорка и покрасневшие щёки, сообщили мне больше, чем она сама бы хотела.

«Приставили, значит. Буду знать, что тебя стоит опасаться», — мысленно отметила я.

— Я многое умею. — Служанка с готовностью кинулась помогать мне с накидкой. — Выполню всё, что скажете.

— Всё?

Я заглянула в тёмные, точно две переспелые вишенки, глаза девушки.

— Всё, что разрешено Её Светлостью, — боязливо отозвалась она.

— Как тебя зовут?

— Фанни, госпожа.

— Не надо так часто говорить мне «госпожа», Фанни. — От немногочисленной одежды я освободилась с облегчением. — Можешь называть меня «эрри Доротея».

Я удержала вздох, готовый вырваться из груди.

«Эрри Тея…»

Так звали меня домашние. В доме барона Идриса не терпели грубости по отношению к слугам. Горничные и дворовые помощники отвечали нам старательностью и добродушием. У нас был дворецкий и соответствующий положению набор помощников по хозяйству, уклад жизни достойный знати, но по провинциальному простой. Отец приучал детей не кичиться положением и не унижать людей. Мне следует запомнить, что теперь я живу среди чужаков с иными нравами.

Я выпрямила спину и направилась в ванную. Фанни не заставила долго ждать. Горячая вода и минуты в тишине помогли мне расслабиться, но вызвали новую волну тревоги. Я возвращалась к понятной и привычной жизни, но ничего не знала о будущем. Образ Себастиана Эйр-Лласара не уходил из памяти, как и ощущение его присутствия рядом, близости, которая отпечаталась на моём теле. Думая о маге, я испытывала не только горечь, но и светлую нежность. Я была благодарна Тиану. Он стал мне опорой в самый страшный момент жизни.

Я посмотрела на руку с кольцом, которым маг обручился со мной. Оно выглядело непримечательной тусклой безделушкой.

«И хорошо, никто его не заметит. Памятное колечко от родителей. Вот и всё», — решила я.

— Эрри Доротея, вас зовут. — Фанни принесла большое полотенце и помогла мне выбраться из ванной, старательно растёрла тело. — Горничная Её Светлости передала указание. Госпожа встала рано и требует к себе.

На мгновение у меня перехватило дыхание. Как же не хотелось вновь встречаться с этой ужасной женщиной! Но ничего не поделаешь. Мне придётся видеть её каждый день, говорить, подчиняться и помнить, что она убила Себастиана и разрушила мою жизнь.

В скором разговоре с эрри Уикфил была и положительная сторона. Сейчас я узнаю, зачем герцогине магическая искра!

8

Фанни помогла мне одеться. Платье долго пролежало в дорожной клади и помялось. Я поморщилась, разглядывая себя в зеркале, разгладила ткань руками, кое-как уложила волосы, — некогда приводить себя в порядок.

— Её Светлость не терпит ожидания, — испуганно тараторила Фанни, помогая мне собираться. — Поторопитесь, эрри, умоляю вас, поторопитесь!

— Тебя накажут, если я промедлю? — спросила я, заглядывая ей в лицо.

— Да, эрри, — прошептала Фанни, не скрывая страха. — Меня и девушку из покоев Её Светлости, передавшую приказ. Любого, кто вызовет гнев герцогини.

«Значит, так здесь всё устроено». — Я мысленно отметила важный для себя факт.

— Спасибо, что не промолчала, — бросила я на ходу.

Фанни повела меня по особняку. Мелькали двери и переходы, гостиные и короткие коридоры. Как я успела понять, комната Клариссы находилась на том же этаже, но в противоположной части дома.

— Здесь! — Служанка указала на дверь с изображением диковинных птиц и деревьев, и стремительно скрылась.

Я почувствовала, как у меня дрожат руки, и глубоко вздохнула.

«Выстою. Всё равно выстою», — решила я, не желая пасовать перед врагом.

О Клариссе я иначе и не думала — она жестокий враг, которого следовало победить.

К моей радости, дверь распахнулась и в коридор выскользнула ошалелая горничная. Она пробежала мимо — взгляд опущен, щёки покраснели. Я не позволила двери закрыться.

— Тея⁈

Герцогиня обернулась, отбросила в сторону гребень, светлые густые волосы волнами падали на плечи и спину, голое тело скрывал тонкий халатик. Даже сразу после сна она выглядела ослепительно свежо и привлекательно.

— К вашим услугам, — сдержанно сказала я и чуть поклонилась.

Пусть не думает, что я потеряла достоинство от страха перед её гневом. Я смотрела прямо перед собой, но всё равно заметила, что в комнате присутствует ещё один человек.

— М-м-м… — низким бархатным голосом пропел молодой белокурый мужчина. — Незнакомка. Утром. В спальне. Это завораживает и… возбуждает.

Он потянулся, выгнулся всем телом. Высокий и мускулистый, блондин бесстыдно развалился на постели, выставив голые ноги и крепкий торс, одеяло еле прикрывало узкие бёдра. Ему удалось смутить меня.

Мужчина в кровати герцогини был вызывающе красив и настолько же нахален. Он исследовал взглядом мою фигуру, оценивая и будто примериваясь. Мне стало гадко, и я сосредоточилась на лице эрри Уикфил.

Прелестные губы Клариссы изогнулись, показав зубки.

— Придержи возбуждение для другого случая, Эдам, и прикройся. Эта птичка не для тебя.

— Не ревнуй, моя сиятельная эрри. — Он поёрзал в постели, заложил руки за голову и не думая исполнять повеление герцогини. — Никогда и ни за что!

Кларисса одарила его колким взглядом, в котором явно читалось, что она знает настоящую цену его словам и обещаниям. Она подошла ко мне.

— А ты и не мечтай соблазнить его, птаха, — усмехнулась герцогиня. — Или маг пробудил в тебе настоящее желание? — У Клариссы заблестели глаза. — Он был довольно интересен, но непроходимо туп. Лласар забыл, что мне не отказывают и я ничего не предлагаю дважды.

Она говорила о Себастиане так, словно его жизнь ничего не значила, а наказание за непослушание было пустяковой шуткой. Я до боли сцепила пальцы, чтобы сдержать возмущение.

— Мне следовало проследить на месте, чтобы всё было исполнено, — продолжила Кларисса.