Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1 Страница 14

На том торг был подведён к своему закономерному концу. Ещё немного, скорее для приличия, чем из искренних чувств, они побеседовали, обсуждая новости во всём мире, затем произвели обмен и распрощались до будущего года.

Девочка не знала, что делать и как ей себя вести. Её отвели в покои, где не знакомые рабыни смуглянки стали её омывать, да принаряжать. Девочке было неловко и неприятно, когда темнокожие руки стали привычно снимать с неё старые и уже заметно дурнопахнущие одежды. Но всё её сопротивление было обломано на корню. Лёгкая пощёчина привела её в чувства, лишний раз доказав, что здесь она не служанка и даже не рабыня, а что–то более низкое, если такое вообще имелось в природе, что–то типа новоприобретённой вещи, которая и приобреталась–то на время, и все уже заблаговременно знали, что надолго она здесь не задержится.

Девочка сдалась и позволила им заниматься своей работой, сопровождаемой бесконечной трескотнёй. Из свежих обсуждаемых сплетен, она узнала, что у нового господина имеется дочь пятнадцати лет и сейчас она находится в отъезде, что он вдовец, жена умерла несколько лет назад, и что он периодически развлекался не просто со своими рабынями, а приобретал для этого новую рабыню девственницу. И от всего вновь узнанного легче отнюдь не становилось, а даже наоборот.

Девочка тихо всхлипывала, молясь богам, чтобы они не допустили насилия над ней, но, в общем, надеяться было не на кого и не на что, и она это прекрасно понимала.

Девочку выкупали в ароматичных благовониях, волосы её тщательно высушили и расчесали, выделяя чёткий пробор посередине, затем заплели ей две тугие косы и, свернув их двумя кольцами, закрепили на затылке. На обнажённое тело накинули лишь бледно розовую накидку, что скорее открывала, чем скрывала тело, лёгкие шлёпанцы были тут же одеты на босые ноги.

— Старайся во всём угодить господину и тогда он, возможно, не отдаст тебя воинам. — Эти слова уже не были пустыми сплетнями, а относились исключительно к ней. — Если тебе повезёт, то ты можешь даже рассчитывать на то, что не будешь продана, а займёшь место рядом с нами.

— Некоторым из нас это удалось. — Добавила другая девушка.

— Наш хозяин милостив с теми, кто верен и предан ему.

— Но если я не хочу. — Вновь захныкала Девочка.

— Ты рабыня и у тебя не должно быть других желаний, как только во всём угождать своему господину, твоя задача, чтобы ему всегда было хорошо. — Терпеливо пояснили ей.

— Я не хочу. — По–прежнему не унималась Девочка.

— Да что вы тратите время на эту бестолковую. — Произнесла молчавшая до этого девушка, та самая, что несколькими минутами ранее влепила Девочке пощёчину. — Ей не стать рабыней достойной нашего господина, для этого нужно что–то большее, чем просто симпатичная мордашка и волосы цвета только что вылупившегося цыплёнка.

— Не обращай на неё внимания. — Произнесла старшая из девушек, затем повернулась к подруге. — Ты просто завидуешь, что твоя кожа темна и волосы тоже, пора бы уже смириться с тем, что ты коренная уроженка великой страны нашего господина.

— Это неправда. — Негодующе выкрикнула та. — Мой отец был светловолосый господин моей матери и цвет моей кожи не тёмный, а только лишь слегка смуглый.

— Что ты, что ты.

— Тшшш. — Зашикали на неё другие девушки. — Ты что забыла, не один достойный господин не может быть отцом примерной рабыни.

Строптивица несогласно поджала губы и сложила руки на груди, но при этом промолчала. Слово не воробей вылетит, не поймаешь, сказанного не вернёшь. Запретные слова уже сорвались с уст, оставалось надеяться, что они не коснутся своим звучанием слуха любимого хозяина или кого–то из его приближённых. Самое малое, что могло за этим последовать так это порка кнутом, а в ней, хорошего было мало.

Далее они работали уже молча, боясь сказать что–нибудь не то. Да и дел–то тут оставалось самая малость, разве что разгладить складки на лёгком одеянии, последний раз поправить волосы, да капнуть по капельке духов за каждое розовое ушко.

— Девочки, миленькие, — взмолилась вдруг Девочка, — пожалуйста, не ведите меня к нему. Спасите, помогите убежать.

Рабыни так и застыли с открытыми ртами, не веря в услышанные слова.

— Убежать от господина? — Наконец–то смогла выговорить одна из них. — Да ты хоть знаешь, что полагается даже за помыслы о таком?

— Да за такие слова тебе бы следовало отрезать язык и заставить съесть его сырым. — Поддержала её другая.

— А если бы ты всё же решилась на такой шаг, и тебе кто–то бы в этом помогал, вам бы живьём сорвали шкуру при поимке и применили бы ещё уйму различных пыток, чтобы другим было неповадно. — Дополнила третья, а остальные только возбуждённо загомонили.

Что тут скажешь, за какое–то мгновение Девочка с лихвой окунулась в поток возмущённых голосов и чуть не потонула в нём.

— Теперь хоть видите, насколько она бестолкова, от неё только и жди беду, уж лучше бы её сразу отдали на забаву солдатам. — Ввернула своё недовольная рабыня, что и сама чуть раньше произнесла запретные слова.

— Замолчи ты, она просто ещё ребёнок. — Заступилась за Девочку старшая из рабынь.

— А я вам говорю, ничего путного из неё не выйдет и закончит она свою жизнь на помойке горкой протухшего мяса. — Не унималась темноволосая спорщица. Она единственная среди всех девушек не была светлокожей, будь то блондинка или брюнетка.

— Попридержи свой язык. Нельзя насылать проклятья на чужую голову, как бы потом не поймать их на свою. — Одёрнули её.

— Тьфу ты. — Сплюнула темнокожая, которой очень не понравилось последнее предположение.

В приоткрытую дверь заглянула ещё одна девушка, с любопытством окинув взглядом новенькую, она прошептала:

— Хозяин ждёт в своих покоях. Карен спрашивает, она сама пойдёт или прислать кого с верёвкой.

Все без исключения девушки воззрились на Девочку.

— Ну, что, сама пойдёшь? — Спросила старшая.

— Ку–куда? — Спросила та, прекрасно понимая, куда именно её собирались препроводить, при этом отступая на шаг.

— Понятно. — Печально вздохнула старшая. — Скажи Карену, пускай присылает кого–нибудь, с верёвкой или без.

Девушка кивнула и вновь скрылась за дверью.

Спустя уже несколько минут, Девочка была перекинута через плечо высокого темнокожего парня. Пытаясь вырваться и крича, она всколыхнула своды богатого дворца.

— Ну, вот, все труды насмарку. — Печально вздохнула старшая.

— Хотя с другой стороны, господину нравятся дикие одноразовые кошечки. — Тихо добавила разом присмиревшая темнокожая красотка.