Шеррилин Кеньон - Пощады не будет Страница 15

— Тогда марафон начинается…

За следующие несколько часов он более чем сдержал свое обещание. Голова Сэм кружилась от изнеможения и эндорфинов.

Начав в фойе и проложив себе путь через первый этаж и лестницу, они, наконец, добрались до ее спальни, где лежали, сплетаясь на светло-желтых шелковых простынях.

Она была настолько удовлетворена и пресыщена, что двигаться не хотелось как минимум неделю.

— Думаю, ты меня убил.

Дев засмеялся, снимая восковую упаковку с кругляшка сыра Babybel… она сама не знала, зачем купила его, поскольку обычно не могла есть сыр, не получая фермерских воспоминаний, которые были не так уж плохи, просто надоедало слушать коровье мычание во время еды. Но он так хорошо смотрелся в рекламе и магазине, что она не устояла. Он предложил ей откусить первой.

Она колебалась, но, вонзив в него зубы, поняла, что это тоже было безопасно. То, что она может есть сыр, поражало. Было в Деве что-то такое… если он касался чего-то первым, то словно очищал и стирал все, что могло наброситься на нее.

— Ты могла выгнать меня в любое время, — сказал он, поедая свой собственный мини-Babybel.

— Верно. Но я такая же плохая и озабоченная, как и ты.

— Не-а, не такая же… — грешный огонек загорелся в красивых голубых глазах. — Ты хуже.

Засмеявшись, она подавилась сыром.

Дев быстро протянул свой бокал вина, чтобы она могла прочистить горло.

— Извини.

Сэм замерла, когда обыденность… нормальность этого момента дошла до нее. Словно осознание этого выбило из нее дух, и теперь она плыла над ними, глядя сверху вниз. Обмотавшись по пояс простыней, Дев лежал на спине, а она — рядом, на животе. Они были расслаблены и наслаждались обществом друг друга, словно старые друзья. У нее не было такого с мужчиной с той самой ночи, когда умер Иоль.

Скорбь пронзила все ее существо. «Как я могла так с ним поступить? Как могу чувствовать себя так уютно с другим мужчиной, после всего, что он сделал для меня? Дал мне»? Иоль был предан ей с того самого момента, как они встретились. Он ни разу даже не посмотрел на другую женщину. Более того, он чуть не начал войну внутри своего клана, отказавшись жениться на женщине, с которой был обручен, ради брака с Сэм.

И умер, защищая ее и их ребенка.

Воспоминания о той ночи ворвались в нее, кромсая ту толику здравомыслия, которая еще оставалась после того, как он умер у нее на глазах. Даже после всех этих столетий Сэм все еще хотела вернуть его. Все еще тосковала по нему. По тому, как он пах. Ощущался. Целовался…

«О, Боже, Иоль…»

Как он мог умереть?

Дев нахмурился, увидев ужас в темных глазах Сэм. Словно она оживила в памяти кошмар.

— Ты в порядке, детка? — он потянулся, чтобы коснуться ее.

Она мгновенно отпрянула:

— Ты должен уйти.

— Хорошо, но…

— Немедленно! — рявкнула она.

Дев, сдаваясь, поднял руки:

— Прекрасно. Но если я тебе понадоблюсь…

— Не понадобишься. А теперь убирайся.

Ее тон задел его до глубины души, и он изо всех сил пытался не ответить ей тем же. Не знай он, что ее одолели болезненные воспоминания, то так бы и поступил. Но он не будет таким черствым. Дев не был из тех, кто бьет лежачего.

Если и была в жизни вещь, которую он понимал, так это скрытая боль. Эта сокровенная часть души болела так сильно, что могла лишь наброситься на кого-то достаточно неудачливого, чтобы оказаться под рукой, когда страдания вырывались из-под контроля.

«Все-таки это была встреча ради секса». Дев не понимал, почему эта мысль ранила его. Он чувствовал себя использованным. Как странно.

Не важно. Он не собирался сидеть здесь и упрашивать. Это было не в его характере.

Сэм видела, как Дев исчез из ее постели. Часть нее хотела позвать его обратно и извиниться. Другая же хотела вернуться в ту ночь, когда умер Иоль, и остаться мертвой вместо того, чтобы заключать сделку с Артемидой.

Да, это дало ей возможность отомстить тем, кто убил ее любимых. Но ее семья по-прежнему мертва. А вечность без них была невыносимой. Их страдания закончились. Ее длились бесконечно. Не было надежды, что им когда-либо наступит конец, и именно это сделало ее Спутницей Войны. Гнев и ярость, вспыхнувшие из-за несправедливости всего этого, просили подобие утешения, которого не было совсем.

«Не доверяй никому. Даже своей крови».

В конце концов, у каждого есть своя цена, и за нужную сумму человек может предать даже тех, кого любит больше всего. Сурово, зато честно.

Дев был хорошим развлечением на несколько часов. Теперь пришло время настоящей работы, и он не был частью ее мира. Ее жизнь — ее работа. Она не желала какой-либо эмоциональной привязанности. Не хотела быть нормальной или в чем-то похожей на других людей.

Она была Спутницей до глубины своей души.

«A fronte praecipitium a tergo lupi.

Age. Fac ut gaudeam».

«Между молотом и наковальней.

Вперед. Порадуй меня». Перевод свободный, но смысл тот же. Загнанные в угол Спутники сражались до смерти. Никто не связывался с ними.

Они были настоящими машинами для убийства. Настоящими защитниками мира. Она выстоит и будет бороться.

Одна навечно. До конца своих дней.

— либо со щитом, либо на нем.

Эти слова резонировали глубоко внутри нее, когда она пошла в душ. Но позволив мыслям свободно блуждать, Сэм поняла, что появился новый враг. Более смертоносный, чем те, с которыми они сталкивались прежде.

И он придет за ней.

События обещают быть кровавыми, и она будет в самом центре происходящего.

ГЛАВА 4

— У нас проблема.

Сидя в своем кабинете в кожаном кресле перед камином, Страйкер оторвался от книги, чтобы посмотреть на стоящего перед ним нового главнокомандующего и своего заместителя. Ему не нравилось, чтобы солдаты появлялись здесь без предупреждения. Не будь это его дочь, так похожая на свою мать, которую он любил больше всего на свете, Страйкер убил бы ее за это вторжение.

Разозлившись на нее, он медленно перевернул страницу, прежде чем ответить на ее эмоциональную вспышку:

— У меня нет никакой проблемы, Медея. Поделишься своей?

С раздражением, превратившим прекрасные черты ее лица в свирепую маску, Медея яростно взглянула на него, — еще одна особенность, доставшаяся ей от пылкой матери:

— Помнишь сбежавшего с вечеринки демона, на котором Фрикс опробовал твою последнюю игрушку? Отсюда он отправился в «Санктуарий», где взорвался, покрыв собой одного из медведей.

Ему пришлось сдержаться, чтобы не улыбнуться. Жаль пропускать такое зрелище — медведь, облитый внутренностями демона. Это наверняка было весело.