Шеррилин Кеньон - Пощады не будет Страница 16

Ему пришлось сдержаться, чтобы не улыбнуться. Жаль пропускать такое зрелище — медведь, облитый внутренностями демона. Это наверняка было весело.

— И какое отношение это имеет ко мне?

— Теперь Темные Охотники не только знают, что мы разгуливаем при свете дня, а еще и уверены в этом. Небезызвестная кошка выбралась из мешка и принялась опрокидывать все, что касалось твоих тщательно продуманных планов… Отец.

На самом деле неприятность, и она породила у него желание вырвать чье-нибудь сердце. К счастью для Медеи, он любил ее достаточно, чтобы не поддаться этому порыву.

На данный момент.

Страйкер проклинал их потерянное преимущество перед врагами. Этого они действительно не могли себе позволить.

— И откуда ты это знаешь?

— У меня есть шпион в клубе, который слышал, как медведи с волками об этом разговаривают. Поздравляю, отец. Нас официально поимели.

— У тебя шпион в «Санктуарии»? — спросил он, проигнорировав ее сарказм. Напористость и изобретательность девушки впечатляли. И это только одна из причин, почему он заменил ею Дэвина. Тот ни слова не сказал о замене. Само собой, у него не было иного выбора, кроме как жить с этим.

В противном случае Страйкер убил бы его за то, что тот осмелился возразить. Хотя, по правде говоря, казалось, что Дэвин испытывает облегчение, будучи отстраненным от командования. Но это не имело значения.

— У меня много друзей в злачных местах, — ответила Медея, скрестив на груди руки и послав ему взгляд, определенно унаследованный от обычно резкой матери. — Как и родственников.

И он очень этим гордился, даже несмотря на откровенный стеб. Еще одна причина, по которой он повысил ее. У него не возникало впечатления, что она вот-вот наделает в штаны, как это было на каждой аудиенции с Дэвином.

— Хорошая девочка. Этот шпион сказал еще что-нибудь, относящееся к делу?

— Жена Ашерона на третьем месяце беременности.

Страйкер замер, когда ярость охватила его. Одной из ее причин была зависть, простая и неприкрытая. Несправедливо, что Ашерон мог иметь детей, когда Страйкер и его собратья даймоны были лишены этого в наказание за то, чего никто из них не совершал и в чем даже не принимал участия. Апполиты имели эту возможность — в течение короткого периода их сильно укороченной жизни. Но, отказываясь лечь и умереть в муках в возрасте двадцати семи лет и решая стать даймонами, они теряли это право.

Ублюдок Аполлон. За это, как и за многое другое, Страйкеру хотелось сжать его сердце в своем кулаке и вдоволь насладиться им.

Во-вторых, он и пальцем не мог прикоснуться к жене Ашерона, как бы сильно ему этого ни хотелось. Боги, как же дерьмовы эти союзы.

Богиня Аполлими, мать Ашерона, была их благодетельницей и приемной матерью Страйкера. Но он знал, как нанести непоправимый урон Темным Охотникам. Уничтожь ставшую уязвимой королеву — жену Ашерона — и их король отправится следом. Беременные женщины всегда были легкой мишенью, а Ашерон любит ее так сильно, что не сможет пережить потерю. Два по цене одного, — тяжело устоять.

Но Страйкер обладал достаточным чувством самосохранения, дабы оставить все, как есть. Убийство Сотерии вызовет гнев богини, которой он служил, а никто, имеющий мозги, не гневил Аполлими. Атлантская богиня разрушения имела гадкую привычку потрошить тех, кто ее раздражал.

Даже Страйкера.

Проклятье.

Но все не так плохо. Раз Сотерия беременна, Ашерон будет отвлечен и не рискнет отойти далеко от дома. Он будет слишком беспокоиться о своих врагах, особенно об Артемиде, которые могут причинить вред его жене или ребенку. А учитывая, что случилось с сестрой и племянником Ашерона, когда он оставил их, и вину, которую он чувствовал из-за их смерти… Атлант будет наполовину нейтрализован этим страхом…

И этого Страйкеру вполне достаточно.

— Что означает эта ухмылка, отец?

— Что он что-то задумал, дорогая. Что-то кровавое и подлое. Вопрос только в том, кто является его целью, и молись богам, чтобы ею была не ты.

Улыбка Страйкера стала шире, когда к ним присоединилась Зефира. Несомненно, она была самой красивой из всех когда-либо живших женщин. Один ее вид или запах возбуждали его до такой степени, что он едва сдерживался, чтобы не раздеть ее догола и не взять ее прямо на глазах у свидетелей.

Эта женщина двигалась как легкий ветерок, грациозно и неспешно. Соблазнительно. Но быстро и без предупреждения становилась порочной. Его руки зудели, желая прикоснуться к ее длинным светлым волосам. Она задержалась возле Медеи, чтобы обнять ее, и от представшей картины его сердце забилось сильнее. Его девочки. Они больше походили на сестер, нежели на мать с дочерью, и были единственными во всей вселенной, кто что-либо для него значил.

За исключением его сына.

Боль разрушила его счастье, и Страйкер постарался не думать о том, как сильно Уриан ненавидит его, и почему.

Но не стоит заострять на этом внимание. У него есть более неотложные проблемы, чем жгучая ненависть сына за то, что он не может изменить.

— Темные Охотники теперь в курсе наших новых возможностей.

Зефира в гневе зарычала, отойдя от Медеи и остановившись перед его креслом.

— Это создает помеху нашим планам. Они подготовятся. Отбросы чертовы.

— Их защищают жалкие людишки, — с издевкой произнесла Медея. — С каких это пор мы беспокоимся о скоте? Говорю вам, мы попируем ими и перережем Охотников, пока те спят.

Ах, ее кровожадный боевой дух наполнял его гордостью.

Но Зефира покачала головой. Она усвоила тот же урок, что и Страйкер.

— Не будь самоуверенной, дитя. Не стоит недооценивать человека, сражающегося за выживание. Если их загнать в угол, они бывают весьма находчивыми. Способными на все.

— Главное, пока не нападать на них, — согласился Страйкер. — Прямо сейчас, они ждут этого. Заставим их гадать, и, в конце концов, они потеряют бдительность. Для них слишком утомительно оставаться в напряжении. Не говоря уже о том, что мы пока преобразуем нашу армию.

Кстати, о находчивых и крайне раздражающих существах, — демоны, которых им приходилось использовать для того, чтобы выносить дневной свет, теперь прятались от них.

Трусливые ублюдки. Почему бы им просто не лечь и не умереть для них? Не похоже, что демонам есть, ради чего жить. Они отвратительны и не имеют существенного применения в этом мире. Страйкер со своими людьми делает им одолжение, убивая их, чтобы этим уродливым тварям не пришлось больше смотреть на себя в зеркало.

Страйкер снова обратил внимание к дочери.

— Как только наши ряды наберут силу, мы… — он остановился, прокрутив в голове ранее сказанные дочерью слова, и тут до него кое-что дошло. — Медея, как Вер-Охотники о нас узнали? Демон что-то разболтал, прежде чем взорваться?