Алан Аюпов - Сад фонтанов Страница 16

Помню, что я попытался выкрутиться, предположив, что его мама потеряла записку. Но этот нахал упрямо стоял на своём. И тогда я признался, что выбросил записку. Больше у меня друзей не было. Не знаю, почему.

Нет, всё же не так. Был. Точнее, появился после этого друг, который, в общем-то, в друзья не набивался. Так получилось, что он, как и я, оказался в классе один. Звали его Вовка Червяков. Двоечник, неряха (хоть неряшливым я его никогда не видел), вечно спящий на своей последней парте в глубоком одиночестве. Мы не сразу с ним сошлись. Даже не так, не сошлись мы с ним, не успели. Он иногда приезжал ко мне во двор на своём блестящем двухколёсном велосипеде «Ласточка». И что самое удивительное, разрешал мне покататься на нём, а сам сидел на скамеечке и ждал, пока я накатаюсь. Вот такой друг намечался, но, увы!..

А вот второй кусок, где я в казаки-разбоники играл, хорошо помню. У меня была куча друзей, и я всегда принимал участие в групповых играх. Меня никто не изгонял, и я не уходил до поздней ночи. Порой все разойдутся, останется всего два, три человека, а мы всё сидим на глиняной куче, болтаем, и ждём, когда все проснуться, чтобы снова играть?!

И опять школа, где у меня не было друзей. А те, что были, постоянно предавали в угоду глупого большинства. Так я и прожил все годы вне школы, потому что там друзей у меня никогда не было, чего не скажешь об улице. Девчонки одноклассницы одно время пытались обратить моё внимание на них, но что-то во мне никак не желало проснуться, и я совершенно не реагировал на их знаки внимания. Странная какая-то у меня была жизнь. Зебра!.. Нет, не зебра, скорее сарайная!..

Я замотал головой, стряхивая нахлынувшие воспоминания. В окне ближайшего дома отодвинулась занавеска и оттуда выглянула любопытная круглая мордашка пацана лет десяти и тут же скрылась. Надо было уходить. Отделившись от сарая, я немного постоял в раздумье, куда же идти. Выбора не было. Прекрасно понимая, что там я буду как столб в пустыне, всё же направился в тундру, не желая задумываться о последствиях.

— Молодой человек. — От резкого разворота щёлкнуло в позвоночнике. Передо мной стояла даже очень красивая девушка. Таких я видел только в кино и ни разу в жизни.

— Идёмте за мной, — предложила незнакомка. — Я не Порфирич и не собираюсь причинять вам неприятности.

— Да нет уж, хватит, — возразил я, отдавая себе отчёт в том, что деваться мне всё равно некуда.

Однако девушка меня не слушала. Она молча развернулась и пошла в глубь посёлка, не оборачиваясь. Я пожал плечами и в который раз за этот день, проклиная себя за доверчивость, побрёл вслед, как посрамлённый пёс.

Пройдя несколько дворов, мы пересекли дорогу и, углубившись в очередной двор, подошли к обычному дому с парадной будкой-трансформатором. Девушка открыла дверь и вошла, так и ни разу не оглянувшись. Меня несколько возмутила её бесцеремонность в обращении со мной. Она была настолько уверена в моём подчинении себе, что захотелось ослушаться и не войти, но какая-то сила меня влекла за ней, и я всё-таки вошёл. За первой дверью оказалась вторая, уже открытая моей спутницей, сама же она ожидала, развернувшись ко мне в пол оборота, у следующей.

— Закройте входную дверь, — попросила она и, когда я выполнил просьбу, вошла внутрь. Я двинулся следом. Тут начинался длинный коридор, в который выходило множество, самых разнообразных по формам и цветам, дверей. Девушка прошла почти в самый конец коридора и остановилась у предпоследней слева.

— Сюда, пожалуйста, — жестом пригласила она и вошла, не дожидаясь моего согласия.

«Сплошные двери», — подумал я. За этой же оказалась обыкновенная жилая комната. Слева находился комод, справа за печью стояла панцирная кровать, под окном расположился круглый стол, напротив двери, чуть вправо, что бы не мешать подходу к комоду, торчал шифоньер. Под потолком над столом висела самодельная лампа дневного освещения.

Я прошёл на середину комнаты. Хозяйка прикрыла за мной дверь и обернулась.

— Проходите, присаживайтесь, — предложила она.

— Да я… — замялся я.

— А-а! — улыбнулась она. — Один момент. Раздевайтесь. Я сейчас принесу воды. — С этими словами она вышла, чтобы через минуту вновь появиться с дымящейся кастрюлей.

Поставив последнюю на табурет девушка опять вышла и на этот раз принесла ведро с холодной водой и широкий эмалированный таз.

— Да вы не стесняйтесь, — подбодрила меня непонятная покровительница. — Я не кусаюсь. — И она рассмеялась звонко и весело, глядя на мою левую ногу, и снова вышла, на этот раз вернувшись с ковшиком и железным кувшинчиком. Я неохотно стянул с себя футболку и принялся мыться. Хозяйка аккуратно поливала меня тёплой водой.

— Я бы вам порекомендовала сменить свою одежду на более соответствующую данной местности, иначе вас очень скоро найдут, — посоветовала моя спасительница.

— Я бы рад был бы, да это не в моих силах, — согласился я.

— Ну почему же? — спросила она и, как мне показалось, с любопытством взглянула на меня.

— Дело в том, что у меня нет с собой запасной одежды. Я вообще нездешний и попал сюда случайно.

— Я вижу, — спокойно согласилась она, и вроде бы на что-то решившись, подошла к шифоньеру.

Немного покопавшись, вынула брюки-дудочки и вышитую рубашку с длинным рукавом.

— Надевайте. Это, кажется, по вашему размеру.

— Никак не могу, — возразил я.

— Это почему же? — удивилась она.

— Да потому что это нехорошо — пользоваться чужой одеждой.

— А-а! Вон оно что?! Оставьте эти предрассудки.

— Я бы оставил, но взять, значит вернуть, а я не могу гарантировать, что смогу это сделать. Не говоря уже о целостности. Купить же не могу из-за отсутствия денежных знаков. Знаете ли, как-то не удосужился прихватить!.. Видите, сколько «не могу»?

— Ну, тогда считайте, что я сделала вам подарок, — загадочно улыбнулась она.

— Я хоть и люблю подарки, но!..

— Никаких но! Не станете же вы ходить голяком?!

Я смущённо принял одежду. Моя спутница тут же вышла, предоставляя возможность переодеться. Когда же она вернулась, я стоял посреди комнаты и пытался оглядеть себя со стороны. Рваная одежда грязной грудой валялась у печи. Девушка почему-то глянула на мои ноги и, улыбнувшись, подошла к комоду. Из его нутра была извлечена пара совершенно новых носков. Незнакомка протянула их мне. Наверное, я покраснел, потому что она рассмеялась, да так заразительно, что мне тоже стало смешно.

— К сожалению, — произнесла она, отсмеявшись, — ваши брюки восстановить вряд ли будет возможно.

Я взглянул на жалкие остатки моих джинсов, вздохнул и согласился.