Магия торжествует - Илона Эндрюс Страница 16

рождения Конлана они с Эррой разрабатывали план расширения влияния Гильдии за пределы Атланты для получения стратегического преимущества, когда, в конце концов, объявится мой отец. Обычно эта стратегическая акция включала охоту на какого-нибудь монстра в окрестностях Атланты. Кэррану потребовалось три или четыре дня, чтобы поймать его, и моя тетя настояла на том, чтобы поехать с ним.

— Он берет Эрру с собой. Это самая загадочная часть.

— Может быть, они сблизились.

— Моя тетя, которая постоянно напоминает мне, что я вышла замуж за варварское животное, и мой муж, который считает ее безумной кровожадной сукой, сблизились?

— Случаются и более странные вещи.

Андреа погладила Конлана по голове. Он понюхал ее руку.

— Ты помнишь Андреа, — пробормотала я.

— Конечно, он помнит. Он просто был немного напуган. Изменение сбивает с толку. Итак, что же его вызвало?

Я посмотрела на нее.

— Детеныши-оборотни перекидываются, потому что им страшно. Вот почему многие из них превращаются при рождении. Выходить из утробы страшно. Он не обернулся, даже когда Дулиттл напугал его. Должна была быть какая-то серьезная угроза. Что ты делала, когда он обратился?

Коробка. Возможно из-за нее.

— Я открывала дверь. Кто-то оставил для меня подарок на пороге.

— Хороший подарок?

— Нет. — Я встала. — Я покажу тебе, но думаю, нам лучше оставить его здесь.

Мы заперли Конлана в спальне и спустились вниз. Я достала две бутылки сангрии и налила Андреа бокал. Она попробовала вино.

— Ммм, я не могу понять, почему ты не пьешь это пойло.

Потому что в какой-то момент своей жизни я была на грани алкоголизма.

— Зачем ты ее пьешь? Ты даже не можешь почувствовать кайф.

— Потому что она вкусная. — Андреа придвинула к себе одну из бутылок и снова наполнила бокал.

Я оставила ее на кухне, чтобы забрать коробку. Она все еще находилась там, где я ее оставила. Я взяла ее и пошла обратно в дом. В тот момент, когда я переступила порог кухни, Андреа поставила бокал. Довольная улыбка исчезла с ее лица.

Наверху что-то стукнуло, а за тем последовало громкое рычание.

— Что это?

Андреа оскалилась.

— Я не знаю. Это плохо пахнет.

— Насколько плохо?

— Я не могу это объяснить. Плохое, как что-то действительно большое, что может тебя съесть. Как нечто, от чего тебе следует держаться подальше. Я бывший рыцарь Ордена, и я действительно хочу вернуться к своей машине и уехать, просто чтобы не чувствовать этого запаха. Неудивительно, что малыш взбесился.

Андреа щелчком открыла коробку. Выражение ее лица вытянулось. Она достала розу и помахала ею передо мной.

— Я знаю, — сказала я. — Это может быть романтично, а может и не быть.

— Она красная.

— Да, и в некоторых культурах верят, что красные розы выросли из пролитой крови.

— Ага, продолжай убеждать себя в этом.

— Это мои слова.

Андреа метнулась к двери.

— Приближается машина. Похоже на один из твоих «Джипов».

Кэрран. Наконец-то.

Что-то грохнуло наверху. Звук был как от расколовшегося дерева. Нехорошо. Я подошла к лестнице.

— Конлан, твой папа приехал домой.

Существо, взгромоздилось на перила лестницы. Оно было мохнатое и вертикальное, с огромными руками и изогнутыми черными когтями. Золотые глаза смотрели на меня с лица, которое было наполовину человеческим, наполовину львиным.

— Срань господня. — Я отшатнулась.

— Что такое? — Андреа подошла ко мне и увидела эту штуку. Ее глаза вспыхнули красным. Из ее рта вырвался пронзительный смех гиены.

Маленький пушистый монстр с клыками ротвейлера приготовился к прыжку. Такого не должно было происходить. Малыши не могли поддерживать форму наполовину. Такого не бывало.

Спокойствие, только спокойствие. Просто мать года.

— Конлан. — Я двинулась к нему шаг за шагом. — Иди сюда. Иди к мамочке.

Ловкая и тихая Андреа вышла в прихожую из кухни, готовая пресечь любую попытку побега.

Шаг. Еще шаг. Еще один фут, и я смогу схватить его.

Входная дверь распахнулась, и Джули вошла внутрь.

— Закрой дверь! — рявкнула я.

Конлан отлетел от перил, налетел на Джули, сбив ее с ног, и выскочил наружу.

Черт возьми!

Я побежала за ним, перепрыгнув через Джули, и чуть не столкнулся с Кэрраном. Грендель прыгал вокруг нас, поднимая бурю лая, потому что моей жизни прямо в эту секунду только не хватало гигантского гиперпуделя.

— Что, черт возьми, это было? — прорычал мой муж.

— Это был твой сын!

— Что?

— В какую сторону он побежал?

— В лес. — Джули была уже на ногах.

Тетя проявилась рядом с «Джипом» слегка полупрозрачным привидением в кровавых доспехах.

— Я говорила тебе, — сказала она. — Я говорила тебе не выходить замуж за оборотня. Ты все равно это сделала. Теперь произошло это.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что это наш сын? — потребовал ответа Кэрран.

— Что происходит с этой семьей? — Джули отряхнула джинсы.

Дерек выбежал на подъездную дорожку.

— Я услышал крики.

— Заткнитесь все! — зарычала я.

На подъездной дорожке внезапно воцарилась тишина.

— По лесу бегает полуторагодовалый малыш в полуформе. Я собираюсь поймать его. Помогите или убирайтесь с дороги.

Я повернулась и побежала в лес, чтобы найти своего ребенка.

ГЛАВА 4

— У ОБОРОТНЕЙ ЕСТЬ ПРОБЛЕМЫ, — сказала Эрра.

Я воспользовалась щипцами, чтобы снять мясо с гриля и выложить его на блюдо. Во время охотничьей экспедиции Кэрран поймал и разделал оленя, которого я нашла в холодильнике на заднем сиденье его «Джипа», что было хорошо, потому что я умирала с голоду, и я была почти уверена, что он тоже. Ему потребовалось примерно тридцать секунд, чтобы догнать и задержать нашего сына. Как только я убедилась, что со всеми все в порядке, я оставила их в лесу и вернулась в дом. Их не было уже около часа, и у меня было предчувствие, что они скоро вернутся в поисках еды.

— Природа непредсказуема, — сказала Эрра.

— У меня была трудная пара дней, — сказала я ей. — Обычно я люблю слушать язвительную лекцию о моей неспособности выбрать подходящего мужа. Это мое абсолютное любимое. Но если ты не остановишься, я отнесу твой кинжал в конюшню.

Эрра пристально посмотрела на меня.

— Иногда я прихожу в отчаяние от твоего неуважения.

— У меня был лучший образец для подражания. — Однажды она ударила верховного жреца Ниневии, когда он велел ей поклониться. — Может быть, ты слышала о ней?

Она фыркнула.

— Он был невыносимым придурком.

— Рыбак рыбака видит издалека.

— Твой муж любит тебя, — сказала она. — Я полагаю, ты могла бы поступить и хуже.

Я прекратила то, что делала и изумленно зависла.

Тетя закатила глаза.

— Да, ты могла бы поступить и хуже.

— Успокой мое бьющееся сердце. Как