Магия торжествует - Илона Эндрюс Страница 17

Андреа хихикнула. Мы обе посмотрели на нее.

— Мне нравится шоу Кейт и Эрры, — сказала она. — Вам стоит взять его с собой в дорогу.

Я взяла блюдо с едва прожаренной олениной и отнесла его внутрь. Андреа придержала для меня дверь.

— Как я уже говорила, — продолжила Эрра, — в нашей родословной никогда не было дитя дикой природы. Я надеялась, что дикая природа не проявится, но она проявилась, и теперь она сосуществует с нашими силами внутри его тела. Мощь нашей магии подпитывает ее. Я боюсь за своего внучатого племянника, потому что он может быть способен на ужасные вещи.

Тетя, вечно портящая кайф.

— Почему он должен отличаться от всех нас?

Тетя открыла рот и закрыла его.

— Хорошее замечание.

Джули на кухне достала из духовки три буханки хлеба. Она взялась за выпечку пару лет назад, и у нее всегда было под рукой тесто для закваски. Хлеб пах просто божественно. Андреа пробралась к нему.

— Ты не невидимка, — сказала я ей.

Она остановилась и обиженно посмотрела на меня.

Я повернулась к тете.

— Ты когда-нибудь слышала о том, чтобы кто-то убил большое количество людей, а затем извлек их кости?

— Насколько большое? — спросила Джули.

— Около двухсот.

Джули моргнула.

— Это очень много людей.

Эрра обдумала это.

— Однажды это сделал твой дедушка.

— Что?

— Племена хатти заполучили себе особенно настойчивого вождя по имени Асту Амур. У него были большие яйца, но не хватало мозгов. За сорокалетний период он вторгался к нам семь раз. Каждый раз мы отбивали их, но твоему деду, Салманасару, в конце концов, надоело, поэтому он приказал собрать головы их павших, очистить и сложить в большой курган, чтобы в следующий раз, когда они вторгнутся, их армия увидела, что случилось с их предшественниками.

— Но зачем чистить черепа? — спросил Дерек. — Разве отрубленные головы не были бы более эффективными?

— Потому что падальщики с меньшей вероятностью будут грызть чистый человеческий череп, чем тот, на котором еще сохранилась плоть. Кроме того, иметь груду гниющих человеческих голов негигиенично, — сказала Эрра.

Ну конечно. При изготовлении памятников из человеческих черепов всегда нужно помнить о гигиене.

— Как он чистил черепа?

— Кожными жуками, конечно, — сказала Эрра. — Быстро, тщательно, и плоть возвращается к природе.

Вычеркиваем дорогого папочку из списка.

Дверь распахнулась. В комнату ввалился мой сын, все еще в полуформе. Меня захлестнуло облегчение. Я и не подозревала, что так волновалась.

Грендель встал со своей подушки, виляя хвостом. Конлан прошаркал к пуделю-мутанту и забрался на лежанку Гренделя. Большой черный пес плюхнулся рядом с ним. Конлан обнял Гренделя и закрыл глаза.

Кэрран последовал за ним в человеческом обличье, но без обуви. Должно быть, он превратился во льва, затем вернулся и оделся.

— Вам было весело? — спросила я.

— А то. — Кэрран ухмыльнулся. — Наш сын оборотень.

Он был так счастлив. Я чуть не рассмеялась.

— Ваш сын — причуда природы, — предположила Андреа, жуя ломтик хлеба. — Для малыша неестественно иметь полуформу.

— Он вундеркинд, — сказал ей Кэрран.

Вундеркинд издал тихий свистящий звук. Он захрапел. Грендель лежал совершенно неподвижно, тяжело дыша, его глаза блестели, и вообще он вел себя так, словно быть в объятиях спящего ребенка-монстра было его высшим стремлением в жизни, и теперь эта мечта сбылась.

— Причуда природы, — снова сказала Андреа.

Кэрран посмотрел на нее.

— Ладно, ладно. — Она замахала руками. — Я ухожу. — Она схватила буханку хлеба, стейк из оленины и стащила со стойки бутылку сангрии. — Я знаю, когда меня не хотят. Кейт, ты все еще должна мне обед. Я закрою за собой.

Она исчезла в коридоре. Наша входная дверь со щелчком закрылась.

Кэрран нахмурился.

— Она что, только что украла нашу еду?

— Ты можешь обсудить это с кланом буда, — сказала я ему. — Но поскольку наш сын сегодня укусил их альфу, я не знаю, насколько мы сможем там продвинуться.

— Он укусил Андреа?

— Угу.

— За лодыжку?

— Вообще-то, за голень. Она сказала, что его зубы задели кость.

— Хороший укус, — сказал Дерек.

Кэрран улыбнулся шире. Хорошо, что Джима здесь не было. Они, вероятно, дали бы пять.

Я взглянула на Конлана. Он спал, ни о чем не заботясь. Сегодня моя жизнь непоправимо изменилась. Ничто и никогда не будет прежним. К тому времени, как Конлан проснется, мне нужно было придумать, как с этим справляться.

Кэрран небрежно подошел и стащил кусок хлеба у Джули.

— Что его взбесило?

Я вытерла руки кухонным полотенцем.

— Хочешь сначала поесть или посмотреть коробку?

— Что за коробку? — спросил Дерек.

Кэрран взглянул мне в лицо. Выражение его лица посуровело.

— Сначала коробку.

* * *

КЭРРАН НАКЛОНИЛСЯ К коробке, стоявшей на столике на веранде. Его ноздри раздулись. Золото перекатилось по его серым радужкам.

Верхняя губа Дерека приподнялась, обнажив кончики зубов. Теперь он был похож на волка. Хищного, дикого волка.

— И чем же вам пахнет? — спросила я.

— Хищником, — сказал Дерек. — Никогда раньше не чувствовал ничего подобного.

— Ты уверен? — спросила я.

— Пахнет паникой и спасением собственной жизни, — сказал Дерек. — Я бы запомнил это.

— Пахнет вызовом, — сказал Кэрран.

Джули нахмурилась, глядя на коробку.

Кэрран открыл ее и достал розу. Его голос приобрел спокойный размеренный тон, как будто он говорил о погоде.

— Интересно.

Тетя сосредоточилась на коробке.

— Я видела такое раньше.

Ох, боженьки.

— Что это?

— Это старый способ объявить войну.

Чудненько.

— Такое было использовано для преодоления языкового барьера. Перевод не требуется. Подчинитесь нашим требованиям или… — Ее полупрозрачные пальцы коснулись ножа. — Мы перережем вам глотки и превратим ваш мир в пепел.

Все лучше и лучше.

— Мог ли отец…?

Она покачала головой.

— Таков был путь уру. Чужаков. Варваров. Твой отец — цивилизованный человек. Если бы ему пришлось объявлять войну, он бы первым делом позвонил тебе.

Что ж, по крайней мере, я могла ожидать телефонного звонка до того, как Роланд устроит Армагеддон и убьет всех, кого я люблю.

Джули вышла.

— Что насчет розы? — спросил Кэрран.

— Я не знаю, — сказала Эрра. — Иногда в коробку кладут мешочек, символизирующий дань уважения.

— Заплати нам, и мы уйдем? — спросила я.

— По сути. Я никогда не видела такого цветения. Роза — цветок королев. Когда твоя бабушка строила Висячие сады, она наполнила их розами.

И в этом-то и заключалась проблема. Мы знали, что для нас значит роза. Мы понятия не имели, что это значит для того, кто отправил коробку.

Джули вернулась с листом бумаги и карандашом.

— Откуда мы узнаем, кто ее отправил? — спросил Дерек. — Зачем объявлять войну и не называть себя?

Эрра