Любишь меня? Люби мою собаку! (СИ) - Таня Белозерцева Страница 18

— Конечно, да, сынок…

И мир вновь изменился, заиграв всеми цветами радуги в их душах. И в этот момент, как по заказу, из-за туч выглянуло солнышко, осветив радостные лица людей, окончательно ставших родными.

Старший Дурсль отдыхал на диване, преодолевая обычную слабость и думая о своем племяннике, который стоил ему стольких нервов. Он радовался, что этот ненормальный мальчишка все-таки будет жить, потому что нет ничего важнее жизни ребенка. Вот входная дверь щелкнула замком и на пороге появились Петунья и Гарри, обнимающие друг друга. Это было очень необычно — видеть счастливую улыбку мальчика, доверчиво прижавшегося к его жене.

— Дорогой, мы дома, — почти пропела Петунья, глядя на мужа сияющими глазами.

Где-то наверху стукнула дверь, и на лестнице показался Дадли. На секунду застыв от открывшейся картины, он слетел по лестнице и принялся обнимать маму и… брата? Да, брата. В этот момент он очень хорошо понял, что Гарри ему брат.

— Прости меня, — произнесли мальчишки одновременно и, рассмеявшись, обнялись.

Петунья же поспешила к мужу, спрашивая его взглядом, все ли в порядке, но Вернон, не замечая ее взгляда, с доброй улыбкой и гордостью смотрел на обнимающихся братьев. Очарование момента было нарушено басовитым гавком Сириуса, который несколько ошалел от открывшейся картины.

Оторвавшись от брата, Гарри подошел к Вернону, опускаясь на корточки и сохраняя контакт глаз, начал, заикаясь, говорить:

— Я был таким дураком, дядя, и я очень, очень прошу простить меня за все-все, что я натворил. И натворю. Пожалуйста, не держите на меня зла, я больше не буду таким идиотом. Никогда, клянусь!

В этот момент что-то произошло — дом чуть дрогнул, воздух изменился и откуда-то прозвенел колокольчик. «Опять эти ненормальные штучки», — обреченно подумал Вернон, но промолчал, видя искренность мальчика и слыша его шедшие от сердца слова.

Протянув руку, он провел широкой ладонью по бритой макушке племянника и улыбнулся ему:

— Я верю тебе…

Эти слова стали впоследствии самым счастливым воспоминанием мальчика. Никогда прежде, да и после, он не испытывал такого счастья, как сегодня. И тогда он решился:

— А можно я буду называть вас папой?

В этот момент Дадли подошел к нему сзади и положил руку на плечо, демонстрируя свою поддержку. И Гарри понял — он больше никогда не будет один, и прозвучавшие слова Вернона только убедили его в этом.

— Называй, сынок.

За обедом семья обсуждала то, как они теперь будут жить. Когда Гарри спросил о смене ему фамилии, Вернон попросил его не торопиться, потому что результаты любых действий надо просчитывать. Сириус же выглядел несколько заторможенным, как под Империусом — так его впечатлили новости.

В тот момент, когда они решили выйти прогуляться неспешным шагом всей семьей, дверь чуть не рухнула, почти сшибленная кем-то в черном. В руке Петуньи, как по волшебству, появилась верная сковорода «для вразумления», а Гарри и Дадли были задвинуты за спину Вернона. Явление же, оказавшееся Снейпом, принялось орать в своей обычной манере, да так, что Гарри застыл, понимая, что этот человек хотел бы видеть его, Гарри, мертвым и сильно сейчас недоволен тем, что нашел его живым. От этого осознания стало вдруг больно, но тетя… ну, мама уже, да?.. Так вот, мама не растерялась и с громким звоном влепила профессору от всей широты английской души, да так, что Снейп разлегся на полу прихожей. «Да, — подумал Гарри, — воспоминание об этом событии можно будет продавать, много денег заработаю…»

После некоторого замешательства Северуса всё же решили перенести на диван в гостиной — не дело человеку на полу валяться, ещё простудится или пролежни заработает. Перенесли, положили, побрызгали водичкой в носатую физиономию. Северус поморщился, но глаз не открыл, продолжал пребывать в сильнейшей отключке, всё-таки четыре килограмма армейской стали да по кумполу… Петунья нагнулась и сердито потрясла его за плечо:

— Да очнись уже! Просыпайся, Снейп.

Гарри с интересом спросил:

— Ты его знаешь?

— Конечно знаю! — скривилась Петунья. — С твоей мамой в детстве дружил, заморочил её хорошенькую головку волшебной школой. Я его терпеть не могла, мальчишку Снейпов, папаша его, пьяница и разгильдяй, только и знал, что нажираться да жёнушку поколачивать. Ребёнку, кстати, тоже доставалось, маленький Снейп постоянно ходил в рубашках с длинными рукавами, он так наивно синяки прятал. Его никто не любил, ну и он тоже… отвечал взаимностью, маленький злюка.

Тут Северус глухо застонал и наконец-то пришел в себя. Открыл очи черные, и Гарри непроизвольно хихикнул — глаза-то сведены в кучку и долго ещё не могли разойтись и занять положенное им место в орбитах. Но в конце концов Северус сфокусировал плавающий взгляд на окруживших его людях. И выцепил Поттера. Снова взбеленился и заклокотал:

— Ты!.. Почему ты жив, я спрашиваю?! Почему к директору Дамблдору прибежала зареванная Грейнджер и, заламывая руки, проголосила, что Гарри Поттера больше нет на белом свете? А ты… тут…

А… так вот чего он взбесился. Гарри моментально успокоился — профессор просто разозлился, что его гоняют туда-сюда, как мальчишку на побегушках. И тайком сжал спрятанный в кармане заветный пузыречек. Ну что ж, они так и так собирались прогуляться, так почему бы не в клинику? Ведь в буквальном смысле сейчас дорога каждая секунда, и вполне вероятно, что прямо сейчас, вот в эту самую минуту в той больнице отлетает на небеса очередная детская душа. И, не обращая больше внимания на профессора, Гарри обратился к Петунье:

— Мама, отвези меня в ту больницу, пожалуйста. Ну очень надо!

Жалобные глаза Гарри проникали, казалось бы, в самую душу Петуньи, и она, скрепя сердце, согласилась ему помочь. Позвонив в клинику и договорившись о встрече с врачом, она попросила Гарри переодеться в выходную одежду и быть готовым на выход. Вернону за руль было все еще нельзя и потому ехать решили автобусом. Пользуясь тем, что инвалидность Гарри пока не была аннулирована, они заняли первые сидения в автобусе и поехали обратно в Центр. «Оказывается, все решается гораздо проще, если взрослые тебя поддерживают», — думал Гарри, глядя в окно. Заветный пузырек буквально прожигал карман насквозь, и хотелось успеть. Доехав до центра, Петунья отправилась общаться с доктором, а Гарри шмыгнул в ординаторскую в надежде найти доктора Оксану, и удача ему улыбнулась. Доктор слегка приподняла брови и, ничего не спрашивая, повела мальчика в рекреационную.

— Как там